Форум » Флудим здесь. » Чтиво » Ответить
Чтиво
Nick:
Nick: Подарок к Дню Рождения - Очки! Кому очки! Подарю очки! Заходи! – кричал человек, одетый в рекламный «бутерброд», по обеим сторонам которого было написано крупными буквами «Очки» и «70% Скидка!» и тихо, чтобы его не слышали, каждый раз добавляющий в конце, – Уебки и распиздяи! Человек – «бутерброд» стоял на оживленной Бруклинской улице, напротив рекламируемого им магазина очков. Прохожие совершенно и не думали скрывать свое отношение к подобного вида рекламе. Они кривясь отврачивали лица от рекламного «бутерброда», вызывая у того обратную реакцию в виде двух матерных слов, добавленых в конце. «Такой молодой и стоит, ничего не делает! Пошел бы, лучше, на стройку, чем хрень какую то нести!» - вероятней всего, думало большинство проходящих мимо людей. У Андрея Макаровича Бомбербруцера – Кукинского, именно так звали рекламного «бутерброда», в условиях эмиграции сократившего свою уникальную фамилию на более простую Бомберкук, не было никакого желания приносить пользу людям и государству физическим трудом. Впереди маячила квартирка по программе для людей с низким доходом, поэтому, дабы не показывать государству свой источник доходов и не зарабатывать на стройке грыжу, им было принято решение устроится работать за наличку рекламным агентом, или же попросту, «бутербродом». К работе своей Андрю Бомберкук подошел со всей серьезностью. Целыми часами он оттачивал свой голос и осанку, стоя дома у зеркала. – Очки! Кому очки! Подарю очки! – торжественным голосом, полным благородства говорил он, смотря на свое отражение. Но, каждый раз выходя на улицу и видя кривые физиономии граждан, спешащих на работу и, явно, думающих про него всякую шнягу, лицо его менялось, появлялась агрессия и желание пойти в оружейный магазин, купить пистолет и повторить бесславный путь множества американцев, сошедших с ума под давлением городского стресса. Расстрелять весь магазин патронов, положить, как можно больше, невиновных сограждан и, не дожидаясь появления полиции, пустить себе пулю в висок. – Уебки и распиздяи – бормотал он себе под нос, отгоняя дурные мысли лезущие в его голову. Так, отстояв, в любую погоду, восемь часов с несколькими перерывами посто посидеть и на обед, он, получив в карман 50 долларов брел домой. Денег ему едва хватало на оплату съемной комнаты и финансово ограниченного питания. Его ежедневный рацион был скудный:какая то кашка и один кусок курицы. Оставшиеся деньги шли на большой пир, который он устраивал раз в месяц, покупая банку красной икры, целую курицу грилль и большую банку его любимого сырного салата в русском магазине. «Ничего, как квартирку заполучу, заживу!» - утешал он себя кушая кусок курицы с гречневой кашкой. Всеми мыслями Андрей Макарович был с грядущим получением халявной квартиры от государства. Вся бумажная волокита была уже улажена, нужное время уже прошло и на руках было уведомление о скором предоставлении квартиры для малоимущих. Его не сильно волновал тот факт, что квартира будет находится не в самом безопасном районе. В конце концов, в той жизни до эмиграции он жил, наверное, в более криминогенном районе. Личная жизнь Андрея Макаровича оставляла желать лучшего, вернее, у него просто не было никакой личной жизни. Личная жизнь, по его мнению, как впрочем, и вся его жизнь должна была начаться с получением квартиры. Сам он был недурен собой. 41 год. Мужчина в самом расцвете сил. Его квартиросъемщица Фира Волконская была совсем не против поменять их отношения, но ее небывалых размеров фигура являлась препятствием для интима. Свой интимный досуг Андрей Макарович проводил, рассекая волны интернета в порнографических сайтах. Человеком он был крайне стеснительным, поэтому постоянно отвергал предложения своего лучшего друга и бывшего одноклассника Жорика Арчибадзе, за его счет, пройтись по распутным женщинам. Жорик работал менеджером в медицинском офисе, делал какие то темные делишки, связанные с фальшивыми авариями, на стороне и являлся обладателем новенького черного Инфинити с затонированными стеклами. Жорик очень любил и уважал своего друга и не раз предлагал тому работать вместе. И деньги другие и жизнь другая, а мозгов у Андрюхи на это явно хватало,но Андрей Макарович, раз за разом, отказывался от такого заманчивого предложения. Ему не хотелось идти за решетку и, тем более, расстаться со своей мечтой – льготной квартиркой. В тот день Андрей Макарович, как обычно поднялся рано утром,позавтракал вареным яйцом с майонезом и белым хлебом с маслом, запив все это чашкой черного растворимого кофе и заспешилна работу. Остановившись в корридоре у зеркала, чтобы подправить свою прическу, он задержал свой взгляд на календаре, висящим прямо около двери. На календаре было 20 января. «20 Января! Как же я мог забыть про свой собственный День Рождения!» - он схватился рукой за лоб, как будто резко заболела голова. Он, почему то, вспомнил детство, когда целый год ждал этого дня. Когда все родственники, друзья и знакомые целый день поздравляли его и говорили только самое хорошее, как он радовался сладостям и яствам,приготовленными его родителями. А сегодня он просто напросто забыл про этот день. Обычный рутинный день. Никакого веселья и никаких поздравлений, а вместо всего этого «Очки!Кому очки!». Он махнул рукой и тихо, чтобы не дай Бог, не разбудить сексуального домогателя и, по совместительству, его домохозяйку Фиру Волконскую, вышел из дома. Придя в магазин очков он поздоровался с хозяевами и, надев поверх его одежды огромный «очково скидочный бутерброд», вышел на улицу. - Очки! Кому очки! Подарю очки!Заходи! – встав в позу благородного дворянина, торжественным зычным голосом, начал он свой очередной восьмичасовой марофон. Прохожие, в основном, одни и теже люди, каждый день, по одному и тому же маршруту, спешащие на работу, как обычно кривляли лица, а некоторые, особо одаренные гаденыши, с улыбкой забирали у него рекламный флаер и бросали его прямо в ноги Андрею Макаровичу. –Вот уеб.. – он было начал свое обычное вымещение злости на мерзавцев прохожих, как увидел стоящее перед ним голубоглазое создание с волосами, как у Мерлин Монро. - Здраствуйте! –Божественным голосом, произнес Ангел, - Разрешите? – она улыбнулась роскошной улыбкой и вытащила из рук ошалевшего Андрея Макаровича флаер. - Вы так профессионально рекламируете продукцию магазина, таким красиво поставленным голосом, а люди даже не смотрят в Вашу сторону! Разве это справедливо? – Андрей Макарович влюбился в этот голос. Он был готов слушать и слушать часами. - Мне как раз нужно купить новые солнечные очки! – продолжила она. - Вы бы могли мне помочь с выбором? – она показала жестом в сторону магазина. - Конечно! – робкого Андрея Макаровича охватил неожиданный прилив смелости. Он, резким движением сбросив с себя «бутерброд», взяв галантно под руку Белокурое Создание, пошел по направлению к магазину. - Разрешите представиться, Эндрю. - Жанна – загадочно улыбнувшись ответила девушка. Зайдя в магазин Андрей Макарович,как заправский продавец, на глазах изумленных хозяев, начал выбирать очки разных форм, предлагая Жанне их померять и отбирая самые, по его мнению, удачные. Наконец очки были выбраны. Девушка была в понейшем восторге. Очки, которые подобрал для нее Андрей Макарович, были созданы для нее. - Скажите Жанна – спросил он, когда они вышли на улицу, - Мы смогли бы с Вами где нибудь встретиться после работы? – немного смущаясь и краснея, спросил он ее. - А почему бы и нет? – ответила она. – Вот мой номер телефона.Позвони, Эндрю! – произнесла она и звонко рассмеявшись пошла к своей машине, белому Мерседесу, стоявшему на другой стороне улицы. Андрей Макарович, уже было, хотел одеть на себя «бутерброд», как услышал голос хозяина магазина – Андрю, зайди во внутрь! - Андрю, ты произвел на меня и жену огромное впечатление! С сегодняшнего дня, ты работаешь в магазине продавцом консультантом. Твоя зарплата увеличивается плюс комиссионные – владелец магазина пожал руку Андрею Макаровичу, но на того эти слова не произвели никакого впечатления. Он уже представлял сегодняшнюю встречу с Жанной. День пролетел очень быстро. Его сменил, удивительно теплый для зимы вечер. Они встретились в маленьком уютном ресторанчике. В этот вечер он был на высоте. Он , буквально, фонтанировал шутками, рассказывал интересные истории, при этом, обильно жестикулируя. Она внимательно слушала и дарила свою чарующую улыбку. Когда свидание подходило к концу, он, так непритязательно, предложил ей продолжить их встречу у него дома и она,точно так же согласилась. Они на цыпочках, чтобы сексуально озабоченная домохозяйка Маман Волконская не услышала, прошли в его комнату и, очень скоро, ночь укутала своим темным одеялом их сплетенные тела, издающие стоны удовольствия. На следующее утро Андрей Макарович, поджарый и энергичный стрелой влетел в магазин. Новая работа была просто создана для него. Люди толпой валили в магазин, чтобы познакомиться с новым, позитивно настроенным и знающим свое дело продавцом. Люди, знающие Андрея Макаровича поражались стремительным переменам в его жизни. Из сареющего молодого человека он превратился в молодого,целеустремленного человека. Каждый день, после работы, он стрелой бежал на встречу с Жанной, после чего они ехали на его квартиру, где предавались радостям любви. Так все продолжалось целую неделю. Однажды, он, как обычно, закрыв магазин, позвонил ей, чтобы договориться о встрече. Это был очень важный для него день. В этот день, именно сегодня, он хотел узаконить их отношения. Но ее телефон был отключен. Вместо гудков шло сообщение, что данный номер телефона отключен по просьбе абонента. Он встревожился. Весь остаток вечера он надеялся, что Жанна просто поменяла номер и, скоро, отзвонит ему. Никто так и не позвонил. Андрей Макарович пришел на работу невыспанным и раздраженным. Целую ночь он не спал, постоянно вскакивая и проверяя телефон, пропустил долгожданный звонок. Хозяева магазина заметили неладное в его поведении и отпустили его пораньше. Андрей Макарович плелся по улицам Бруклина, пребывая в полнейшей растерянности. Он не понимал, что произошло. Куда она пропала? Что он сделал не так? Голова шла кругом от вала приходящих мыслей. Вдруг он увидел, припаркованный около кафе знакомый белый Мерседес. Он подбежал к машине. Точно ее! Он хорошо помнил номера автомобиля. За окном маленького кафе сидела Она, весело болтая со своими подружками. Андрей Макарович влетел в кафе и подбежал к столику за которым сидела Жанна. - Жанна! Нам нужно поговорить! – он схватил ее за руку. - О чем? – с издевкой в голосе спросила она. - Как о чем? О нас! О нас, а не очем! – воскликнул он. - Нам не о чем говорить! – Жанна резко отдернула руку. – Ты, дурачок, поверил в большую и чистую любовь! – она засмеялась своим звонким голосом. Еще недавно Андрей Макарович был готов молиться на этот звонкий смех, но не сейчас. Сейчас этот смех сильно раздражал его и очень хотелось, от души, влепить Жанне затрещину. - Все было подстроено! – продолжила она. – Жорик заплатил мне приличную сумму и попросил в твой День рождения поиграть в любовь. Он заплатил мне за неделю. Все! Неделя кончилась! Ты свободен!- крикнула она под дружный смех подружек. - Я люблю тебя, Жанна! – тихо Андрей Макарович и поплелся домой. Все было, как в тумане. Он еще не до конца верил и осозновал, что потерял ее. Очень хотелось напиться, но что то подсознательное подсказывало, что утром наступит похмелье, проблемы решены не будут, а, лишь, только усилятся. А Жанну? Жанну он не вернет, даже если совершит перед ней самосожжение. Ему очень хотелось найти Жорика и начистить тому морду. Но в чем виноват Жорик? В том, что за эту неделю Андрей Макарович, наконец, ощутил свои силы и уверенность, понял, что может жить по другому? Дома, в почтовом ящике его ждало письмо от городской организации, ответственной за распределение квартир людям с низким доходом. Такое долгожданное письмо. Он открыл его. В письме собщалолсь, что его просьба удовлетворена, очередь подошла, что адрес его будущей квартиры известен и был написан там же на бумаге. Андрею Макаровичу дико повезло. Он был распределен в достаточно благопристойный район. Редкое везение. Он посмотрел на письмо, как то горько усмехнулся, и, порвав, выбросил в мусорник. - Андрей Макарович! К Вам посетитель! – раздался по селектору голос секретарши Аллочки. Андрей Макарович сидел в своем собственном кабинете. Вчера его сеть магазинов по продаже оптики объявила об открытии нового магазина на Манхеттене. Андрей Макарович находился в приподнятом настроении. За окном стояла нетепичная для Января месяца теплая погода. Сегодня 20 Января, Его День Рождения. Он вспоминал, тот День Рождения, те перемены в его жизни, как он, на пару со своим другом Жорой, открыли свой собственный маленький магазинчик оптики. А сейчас он, Андрей Макарович Бомберкук, совладелец сети магазинов. Он вышел на Манхеттен и теперь пойдут совсем другие деньги! Да, ничего не было, если бы он не встретил Жанну. - Впустите ее! – ответил он. Дверь отворилась и в кабинет вошла Она. Божество. Белокурый Ангел, на которого он когда то молился. В кабинет вошла Жанна. Она немного изменилась. Жизнь потрепала ее и это было заметно любому человеку, кроме Андрея Макаровича. - Жанна! – пролепетал он. - Здравствуй Андрей. Или тебя надо звать Эндрю? – она улыбнулась. О, как же он мечтал увидеть снова эту лучезарную улыбку, после их внезапного расставания! - Здравствуй! Ну как ты? Как у тебя дела? Как же я счастлив,что ты нашла меня! Что тебе предложить выпить?- он засуетился около стула, на котором она сидела. - Спасибо не надо! Андрей, я очень виновата перед тобой за то, что случилось между нами. Возможно, я была юна и глупа. Я верила не в любовь между людьми, а в состояние моего счета в банке. Но, все кончается: молодость, красота и деньги – она замялась. - Вообщем, я пришла попросить у тебя работу! Любую работу! Хоть уборщицей, хоть зазывалой – «бутербродом»! Андрей, даже, если ты не простил меня, то, в память о нашем знакомстве, помоги мне – она умоляюще посмотрела на Андрея Макаровича. – Мне надо кормить семью, Андрей! - И давно у тебя семья? – при слове «семья» что то екнуло внутри Андрея Макаровича и стало, как то нехорошо. - Шесть лет и три месяца – печально улыбнулась Жанна. - А что же муж? Он, что, не работает? – спросил он. - Муж? Я не хочу про это говорить, Андрей. Вот моя семья. Посмотри! – она протянула фотографию. - У меня сейчас нет времени! Потом гляну! – нервно сказал он, пряча фотографию в карман, даже не взглянув на нее. В груди сильно кололо и совсем не было желания смотреть на счастливое семейство. Ведь, на месте мужа мог быть он, если бы тогда достиг того, что было у него сейчас. - Жанна! Работу найдем! Ты вовремя пришла. Мы, только что открыли новый магазин на Манеттене. Мы же, вместе с Жориком, совладельцы! Ты знаешь? - Да я что то читала в газетах. Очень гордилась твоими достижениями, хотела позвонить тебе, поздравить, но не могла. Я же понимала, какую рану нанесла тебе 7 лет назад! Прости меня! – она бросилась целовать Андрея Макаровича. - Да ладно Жанна! Все. Успокойся! Все нормально. Я никогда не был зол на тебя. Приходи завтра и мы уладим все остальные вопросы – он рукой отстранил ее от себя. Голос его стал холодным. За эти 7 лет Андрей Макарович научился держать себя в руках и, иногда, быть жестоким с людьми. - Вот мой телефон. Спасибо тебе Андрей и с Днем Рождения! – она оставила на столе свои координаты и вышла из кабинета. - Алла! Меня сегодня нету! Я отдыхаю. Пожалуйста, отмени на сегодня все встречи – попросил он секретаршу по селекторной связи. Он вытащил из нагрудного кармана фотокарточку, которую дала Жанна. Он вскрикнул. С фотографии на него смотрел маленький Андрей Макарович. «Вот, оказывается, какая у нее семья? И про мужа на не хотела говорить. У нее нет мужа. А ребенок? Откуда у нее ребенок. Ему, получается, шесть лет и три месяца.Так, это означает, что он мой...». Андрей Макарович схватил клочок бумаги с номером телефона Жанны. - Алло! Жанна! Жанна! Я все понял! Мы можем встретится сегодня? Прямо сейчас? – его голос дрожал от волнения. – Да! Прямо сейчас! Где ты? Да я сейчас тебя подберу! Стой там, где стоишь! Спасибо тебе за подарок к моему Дню Рождения! Сегодня ты сделала меня самым счастливым человеком на всем свете! - Я женюсь! – крикнул он испуганной секретарше и пулей выскочил из кабинета. -------------------------------------------- sediskin ©
Masterboy071: bla_ пишет: Студент? угу, 5-й курс
Masterboy071: Multmir, это обсуждение этого http://widescreen.borda.ru/?1-19-0-00000254-000-140-0#146
Степан: Халатность Я стою на обочине и смотрю, как он переходит дорогу. Виляет между машинами, визжат тормоза, сквозь шум прорывается водительский мат. А он всё идёт, не понимая, что его заставило перебегать многополосную дорогу, полную мчащихся железных убийц. Останавливается на разделительной линии, оглядываясь по сторонам, пытаясь уловить момент, когда можно проскочить между автомобилями. «Сейчас, давай! Беги!» - кричу я и даже подталкиваю мысленно. И он меня послушал, хотя не слушал уже очень давно. Но сейчас мотает головой, пытаясь понять, кто крикнул. И бежит. Прямо под чёрный «Ауди», летящий со скоростью самолёта. Молодой парень за рулём смотрит куда-то в сторону. Слышу, как дробятся кости таза, как ломается позвоночник, как череп разбивается о лобовое стекло. Лицо превращается в месиво, тело бесформенным окровавленным мешком взлетает в воздух, и, перелетев через автомобиль, падает прямо под колёса едущего сзади «Паджеро». Паренёк в «Ауди» резко бьёт по тормозам, машину заносит, она скрывается под брюхом едущего по встречке фургона-длиномера, и тот тащит её дальше с визгом тормозов и скрежетом рвущегося металла. Десяток столкнувшихся машин, запах бензина, истерический вой заклинившего сигнала, люди, бегущие на помощь, водители, вылезающие из помятых автомобилей. Мне это уже не интересно. Кроме двоих никто особо не пострадал. Так – разбитые носы, вывихнутые пальцы, ушибы и царапины. Здесь делать уже нечего. На противоположной стороне дороги размытый силуэт поднимает руку с оттопыренным большим пальцем. Отвечаю тем же жестом, разворачиваюсь и ухожу. - Ну, - спрашивает Андрей, - что будем делать? - Ничего. Всё остаётся в силе. Я вину беру на себя, ты идёшь в отказ. Я давно готовился, завалил контору просьбами и жалобами. На все вопросы буду отвечать, что предупреждал. Думаю, ничего страшного мне не сделают. - А если не поверят? - А что они докажут? Ничего. На самом деле мне плевать, что со мной сделают. - Моему голову оторвало, правда и головой это назвать сложно. Нашли на заднем сидении. Крышу срезало у машины начисто. - Видел. - Он под наркотой был. - Ну и, слава Богу. Меньше объясняться. Мой тоже пьяный. - Не люблю я эти комиссии. - Фигня. Прорвёмся. Моего подопечного звали Олег. Ума не приложу, кому вздумалось приставить меня к нему. Кто-то возлагал на него большие надежды. Но я сразу понял, что это пустая затея. Нужно было придушить его ещё в колыбели. На мои рапорты отвечали коротко, мол, там, наверху виднее. И я честно исполнял свои обязанности. Без особого рвения, конечно. Олег спился уже в двадцать лет, как только вернулся из армии. Сколько раз я вытаскивал его из передряг. Потом он женился на такой же алкашке, как и сам. Счастливая пьяная семейная жизнь быстро перешла в бытовуху с нехваткой денег, ссорами и избиением жены. Жену некому было защищать, поэтому синяки и ссадины стали естественной частью макияжа. Однажды я отвёл его кулак, и он попал в дверной косяк. Три сломанных пальца ничему его не научили. Тогда я завёл Олега в подворотню, где его отделала толпа отморозков-малолеток. Я хотел, чтобы он понял, что такое боль, и чем может закончиться пьянка. Месяц в больнице пролетел, и никаких выводов сделано не было. Он меня не слышал, игнорировал и не замечал. И даже, если я мог спасти его от несчастного случая, то спасти печень я не в силах. Зимой он отморозил пальцы на руках, уснув в сугробе. Но тут я ничем бы не помог. Не тащить же мне его на плечах. Конечно, можно было привести кого-нибудь, но я не стал этого делать. Просто не стал. Возможно, я бы так и продолжал возиться с этой тварью, смотреть, как он мутузит жену, пропивает последнюю посуду, и валяется пьяный в грязи, если бы мне не попался на глаза несчастный случай. Мальчик провалился в открытый канализационный люк. Упал неудачно и умер до того, как его успели достать. И никого рядом не было. Такое пустяковое дело – увести от открытого люка. Но там, наверху, виднее. Я мог спасти его, если бы не нянчился с Олегом. Канцелярию завалили мои докладные, просьбы о пересмотре патронажа, жалобы на подопечного, что он безнадёжен и не имеет смысла продолжать опекать его. Но каждый раз приходили отписки. А однажды даже получил взбучку от босса и требование, чтобы я прекратил нытьё. Вокруг гибли люди: хорошие, добрые, честные люди, которых я мог спасти, которых хотел бы спасти. Но я не имел права вмешиваться в их судьбы. Это бесило. Олега я возненавидел, хотя должен быть беспристрастным, должен просто выполнять работу, и не иметь к клиенту никаких чувств. Я подал рапорт, в котором просил отстранить меня по причине личной неприязни. «Знаю, знаю, - хлопал меня по плечу босс, - понимаю и сочувствую. Но не кого сейчас поставить на твоё место. Сам знаешь, какие проблемы с кадрами. Потерпи». Однажды я встретился с Андреем, который рассказал о своём подопечном – сыне какого-то депутата, полном отморозке, наркомане, не просто неприятном, а социально-опасном. Чувствуя безнаказанность, он мог изнасиловать любую понравившуюся девчонку, избить человека просто так, ради развлечения. На машине он ездил, наплевав на все правила. На машине…на машине. Тогда и созрел план. В большом светлом зале за длинным столом сидит комиссия. Я присаживаюсь на уголок табурета напротив. - Я не имел на него никакого влияния. Ему было наплевать на меня. Все мои попытки влиять на поступки ни к чему не приводили. Я мог делать только то, что зависело от меня. Тандем не получился. - Это говорит о вашем непрофессионализме? – спрашивает толстая тётка в балахоне и с лавровым венком на голове. - Это говорит о том, что он мудак. Больше ни о чём. Никак не пойму, зачем нужно было приставлять меня к нему. - Это не… - Знаю, это не нам решать. Но мне кажется, даже там, - указываю на потолок, - если допускают ошибки, то нужно набраться смелости и признать это. И исправить. Понимаю, конечно, непогрешимость, мудрость… - Вы понимаете, что за ересь сейчас несёте? – старик в монокле гневно сдвигает брови, из-за чего окуляр падает и повисает на цепочке. - Да, понимаю. Конечно, понимаю. - Вы не смогли наставить его на путь истинный. - А вот это, пардон, - возмущаюсь я, - не входит в мои функции. Я не наставник. Моя задача – охранять и защищать. Никто две ставки не платит за совместительство. - Ещё один отправился в ад. Вы это понимаете? - Там ему и место! Комиссия, возмущённая таким кощунством, загудела. Председатель стучит карандашом по столу, требуя тишины, и, когда все утихли, говорит: - Вас обвиняют в самоуправстве. Что вы скажете? - Чушь, - бросаю я, - даже в мыслях не было. Ничего нельзя было сделать. Он просто взял, и пошёл через дорогу. Я пытался его остановить, но бесполезно. - Что вы крикнули ему вслед? Они даже это знают. - Чтобы он бежал. - Зачем? - Он мог успеть, если бы тот дебил не ехал с бешеной скоростью. - И не смотрел по сторонам. - Это не ко мне. - Его кто-то окликнул? - Понятия не имею. - Вы видели кого-нибудь из коллег в том месте? - Да. Андрея. Но я увидел его уже позже. После аварии. - Что он вам показал? Что означает этот жест? – председатель показывает большой палец. - Это знак приветствия. Профессиональный. - А как вы объясните вот это? – извлекает из стопки бумаг мой рапорт. - Личная неприязнь? Невнятно пожимаю плечами. Председатель задумывается, долго чешет нос, листает бумаги. К нему сзади подходит шеф и шепчет что-то на ухо. Ситуация меня даже веселит. Никому не нужен скандал и тёмное пятно на репутации конторы. - Вы свободны. Мы сообщим о вердикте. В коридоре стоит Андрей, нервно теребит мочку уха. Ждёт свою очередь. - Что там? – спрашивает он. - Расслабься. Всё по плану. Только не проболтайся. - Вам обоим предъявлено обвинение в халатности, - говорит шеф. – Еле отстоял. Меня не интересует, что там на самом деле произошло. Но чтобы больше никаких сюрпризов. Чтобы я о вас вообще никогда не слышал. Вот вам разнарядка. Шеф протягивает нам с Андреем конверты. - Пошли вон. Появление ребёнка я жду прямо в родовой палате. Это будет мой новый подопечный. Я уже знаю, что родится мальчик. Отец – начальник районного отделения милиции, мать – домохозяйка и стерва. Зачем их ребёнку ангел-хранитель, я не стал спрашивать у шефа. Но чувствую, что это мне в наказание за предыдущую халатность. Может, прямо сейчас остановить эту цепочку и устроить им роды со смертельным исходом? (с) Честноспёрто
Nick: Порядочная сволочь «Джентльмен - человек, при общении с которым чувствуешь себя джентльменом…» (Английская мудрость) Тренер Игорь, со своими десятилетними футболистами возвращался из Венгрии. Настроение превосходное, все поставленные задачи выполнены, еще две ночи и родной Ленинград. К окнам вагона подъезжал город Львов. Стоянка аж целый час. Игорь собрал ребят, дал им четкие инструкции, чтобы под страхом смерти без него не выходили из поезда, а сам отправился на привокзальную площадь прикупить арбуз, да побольше. Тренер и не собирался целый час гулять в незнакомом городе, вполне хватило и получаса. С огромным арбузом он вернулся к перрону и… с ужасом увидел только медленно удаляющийся последний вагон. Как оказалось, Игорь просто напутал цифры в расписании. И вот дан старт адскому забегу на триста метров с препятствиями в виде цыганских таборов, клетчатых сумок и детских колясок. Арбузный балласт был сброшен в первые секунды, резиновые шлепки к сожалению тоже. Вроде уже догнал, еще чуть-чуть и зацепится… но внезапно кончился перрон, начался гравий и скорость тут же упала, до бесполезной. Нужно было что-то делать и делать очень быстро, ведь от Игоря уезжали почти два десятка маленький детей, за которых он отвечал головой. Подлетел на площадь к вокзальным «бомбилам»: - Мужики, денег ни копейки, даю часы! Нужно срочно догнать поезд на Ленинград! Таксисты неспеша оценили японские часы босого мужика в шортах и подытожили: - Не, часы, то хорошие, но тут гнать до холеры, а потом назад, и неизвестно получится ли догнать… извини мужик, но не. Игорь не теряя времени на споры, выскочил на дорогу и остановил «жигуль». Обрисовал ситуацию и показал часы. Водила посмотрел и сказал: - Догнать в принципе можно и я даже знаю, как срезать, но все равно, до ближайшей станции часа три дикой гонки, так что извини, но твоих часов будет замало. Игорь намек понял и тут же снял с пальца обручальное кольцо: - Этого хватит? Поехали быстрее! Водила: - Уже лучше, а что у тебя там за веревочка на шее? Босяк со вздохом вытащил из под майки шнурок, на котором висел маленький золотой крестик. Водила: - Ну давай: часы, обручку и крестик и бегом падай в машину. Только плата вперед. Два часа они шпарили, вначале трясясь на львовских булыжных дорогах, пролетая по встречке на красный свет, а уже загородом втопили под сто сорок, обгоняя всех, где только можно и где нельзя. Повезло, что бензина полный бак - не потеряли времени на заправку. Уже зашло солнце, когда «жигуль» въехал прямо на платформу маленькой железнодорожной станции и лихо тормознул пугая пассажиров с тюками. Вдали показался прибывающий поезд. Водила: - Ну слава Богу, успели как раз вовремя. Вот твой на Питер. Давай бегом, тут стоянка две минуты. Босоногий тренер выскочил, пожал руку своему спасителю и направился к перрону. Вдруг водила окликнул его и замахал руками. Игорь вернулся: - Ну чего тебе еще? - Водила помявшись: - На вот, забери назад свой крестик, не могу я его взять. Это, как-то не по-Божески. - Спасибо тебе, братское сердце. Век не забуду, ведь он со мной всю мою жизнь, сколько себя помню. Спасибо. Поезд тем временем почти прибыл. Игорь надев крестик, с чудесным настроением зашагал поближе к голове состава, но вдруг его спаситель опять засвистел. На этот раз он сам подбежал и быстро сунул в руку обручальное колечко: - На, а то тебя жена из дома выгонит, мне и часов хватит. Ладно, давай, пока. «Жигуль» уехал… поезд тоже не останавливаясь, со свистом прогрохотал мимо… Игорь остался совсем один. Это оказался не тот поезд, да и сама станция находилась за двести километров от Львова в противоположной от Ленинграда стороне… На следующий день, уставшего Игоря в наше купе завели два веселых мента и попрощались с ним, как со старым другом. Я купил ему постельное белье и всю дорогу кормил бедолагу мамиными голубцами и курочками. Даже кеды ему подарил. Наверное чувствовал ответственность за свой город, который так жестко обошелся с этим питерским мужиком в женских тапках... Но Игорь отплатил мне с лихвой и не тем, что когда его в Питере, как героя встречала целая кавалькада, он силой посадил меня в машину, довез до общаги и безрезультатно пытался всучить деньги. А отплатил всего лишь одной меткой фразой сказанной на прощание: - Как это ни странно, но мне очень понравился город Львов и что самое удивительное, он понравился мне своими людьми: мужиком, которому было не по пути, но он довез меня бесплатно до вокзала, ментами, которые прониклись ситуацией и во внеурочное время, из кожи вон лезли, чтобы связаться со своими Ленинградскими коллегами, поскорее пристроить меня на поезд и всеми неправдами, не дожидаясь официальных запросов, организовать справку для пограничников. Не говоря уже о том, что на каждой остановке Украины, к моим одиноким детям заходил мент и пересчитывал их. А какая была добрая бабушка Стефа в вокзальном буфете – сутки поила, кормила меня, еще и тапочки подарила. И тебе, конечно спасибо. Но самое поразительное, то, что у вас даже отпетая сволочь и то не последняя сволочь, а какая-то порядочная, что ли… ----------------------------------- © Грубас
Nick: СОБР Разбрызгивая грязные лужи, тонированный "Баргузин" пробирался среди припаркованных в узеньких дворах машин. Обычный серенький микроавтобус, каких на дорогах страны сотни. Обычные номера, за рулем молодой парень в бейсболке со сдвинутым назад козырьком и тлеющей сигаретой в зубах. Однако в салоне машины, перебрасываясь короткими фразами, сидели люди в камуфляже, сжимая оружие. - Палыч - окликнул басом здоровяк с КС-23 - Чего тебе - устало спросил седой вояка, с полковничьими звездами на погонах - Палыч, неужели Сёма такого натворил? - здоровяк покачал головой - Да - коротко бросил Палыч - Готовность две минуты - громко сказал водитель и выбросил в едва приоткрытое окно сигарету Деловито, без суеты, бойцы начали проверять снаряжение и натягивать шлемы. Сухо защелкали затворы оружия, досылая патрон. "Баргузин" ускоряя бег, понесся между машин, едва не задевая их, и резко затормозил у подъезда девятиэтажки. Полковник Палыч рывком распахнул дверь: - Пошел! Один за другим бойцы выскочили из машины, словно горох посыпался и рассредоточились у подъезда, используя все, что можно в качестве прикрытия. Мушки стволов, словно магнитом, притянул девятый этаж. Замерли. - Хома, дверь! - скомандовал Палыч И здоровяк, закинув за спину КС, достал из кобуры П96С и приблизился к двери подъезда. С обеих сторон двери замерли бойцы с автоматами наизготовку. Короткий, сильный рывок и бойцы один за другим нырнули в темное нутро дома. - Гусь, Лысый в лифт! - координировал действия бойцов Палыч - Батон, Цезарь здесь! Остальные за мной! Практически бесшумно бойцы двинулись вверх по лестнице. Спустя минуту после высадки "Баргузин" сорвался с места и зарулил за дом. Два бойца в масках и шлемах замерли у подъездной двери. *** Купив на рынке диск с игрой "КонтрСтрайк", двенадцатилетний Петя несся домой в предвкушении кровавых побоищ между SWАТ и террористами. Перепрыгивая через лужи, Петя добрался до подъезда родного дома и, не замечая ни чего вокруг, попытался попасть внутрь. - Стой! - кто-то грубо окликнул Петю - Куда прёшь? СОБР работает. Иди, погуляй малец. Петя поднял глаза на говорившего. Огромный воин, в полном боевом снаряжении с неведомым автоматом в руках. - Кто работает? - переспросил Петя Бойцы усмехнулись. - СОБР - пояснил один - Спец отряд быстрого реагирования - расшифровал второй – Иди, погуляй пока парень. - Но я здесь живу - начал оправдываться Петя Звуки автоматной стрельбы прервали его. На головы стоящих внизу, посыпались битое стекло и пара стрелянных гильз, звеня, подкатились к ногам мальчика. Схватив в охапку, запаниковавшего Петю, боец спринтом побежал к гаражам, стоящим напротив подъезда. - Значит так, пацан – боец присел на корточки и посмотрел в глаза Пете - Стоишь здесь. Как утихнет стрельба, вдоль дома пробираешься на улицу и идешь к бабушке. Понял? - У...у..у меня...н...н...нет баб..ушки - заикаясь сказал Петя - А мама где? - На работе – Петя, успокоенный взглядом добрых глаз, сквозь прорези в маске бойца и его ровным голосом, перестал заикаться - Она в банке работает. - Номер мобильного мамы знаешь? - Конечно - Петя важно кивнул головой - Звони маме, парень – боец, судя по глазам, улыбался - И езжай к ней на работу. Звуки выстрелов затихли. Боец поднял за воротник Петю и поставил на ноги. - Вдоль дома, запомни! - он подтолкнул в спину паренька - Беги. Ленка, почему суп холодный? – заорал из кухни Сёма - Я в магазине Таньку Трехову встретила – донесся голос жены из зала – Представляешь, она опять брюхата! Семен улыбнулся и поставил тарелку с супом в микроволновку. - Куда только рожает? – сказала жена, войдя на кухню – Третий! Обалдеть просто. - Тут бы хоть одного – сказал Семен - С твоими командировками? – Лена зашла на кухню и уперла руки в бока, помолчав, добавила – Месяц. - Что месяц – не поняв, спросил Семен - Дурачок – Лена уселась к мужу на колени – Уже как месяц – она положила его большую руку себе на живот Семен опустил ложку и заулыбался. В горле встал тугой комок, а глаза защипало, он часто-часто заморгал: - Соврал доктор – Семен сжал в объятиях жену *** - Ваша фертильность пострадала из-за варикоцеле – доктор посмотрел на Семена поверх очков – У Вас, дражайший, в мошонке есть варикозная вена. Из-за этого. Да – доктор помолчал – Кстати, это самая распространенная причина бесплодия у мужчин. - Это я понял. Что делать, доктор? - Будем лечиться – доктор полистал карту – Показатели обнадеживающие. Шанс я думаю есть. Мысли Семена были далеко от кабинета врача. Жена, деньги, квартира – все меркло в свете сказанного доктором. Брат погиб в Чечне во время первой компании. Отец в Афгане. И вот он, не способен продолжить род и династию кадровых военных. Хотелось бы сына, а лучше дочку. Маленькая такая, с бантиками…. - Значит так – врач закончил писать и протянул визитку Семену – Вот здесь телефон. Семен автоматически протянул руку и взял кусочек картона. - Виктор Николаевич. Он уролог и сексопатолог – доктор прочистил горло – Инновационные технологии, плюс всяческие препараты, которые не доступны нам, врачам из простых клиник. Конечно, стоимость…хм…на мой взгляд, высоковата, но я думаю, стоит попробовать. - Спасибо – коротко ответил Семен и вышел из кабинета. Шли месяцы изнурительного лечения, мытарства по поликлиникам и килограммы съеденных лекарств – результата ноль. *** - Сёма, кончай всякую муйню жрать – Петрович сидел на лавочке стадиона – Пыхтеть стал как паровоз. - Я – запыхавшийся после бега, Семен с трудом перевел дыхание – Теперь тока травы пью - Плевать – отрезал командир – Ты без выкладки на пятом километре уже еле ноги тащишь. Смотри у меня! Попру нахер из отряда! - Есть отставить жрать муйню! – вытянулся Семен в шутку - Я серьезно, Сёма – Полковник покачал головой – Посмотри на себя, Семен. Похудел, ослаб. Скоро за стенки держаться будешь при ходьбе…. - А в карманы патроны сыпать буду, что бы ветром не сносило – усмехнулся Семен - Отставить смехуёчки! – рявкнул Палыч – Что бы с сегодняшнего дня я и слыхом не слыхивал, что ты опять отраву глотаешь! Понял? - Так точно – ответил Семен - Выполняй – полковник отвернулся от Семена - Стой – окликнул Семена Палыч, когда тот собрался уходить – Я тебе Сема по-стариковски скажу, не обижайся тока. Полковник посмотрел себе под ноги и вздохнул горько: - Бодливой корове Бог рогов не дает, Сёма. Смирись. *** - Ты кто? - А тебе какая разница? – с вызовом ответил татуированный субъект, откинув одеяло и спустив ноги с кровати. - Моя квартира, моя жена – Семен едва сдерживал в себе гнев – Иди с миром, мужик, а с бабой своей я сам разберусь. - Слышь – с противным пришепетыванием блатного начал субъект – Здесь тебе не базар, торговаться не будем. Я в этом городе в авторитете. И ответ держу. Вали отседова по-хорошему, пока я добрый. А баба твоя завтра ко мне переедет. Ты понял меня? - Уйди – повторил Семен, глядя поверх субтильного авторитета на Лену, со страхом выглядывающую из-под одеяла - Да я, тебе щас – авторитетный товарищ выкинул левую руку вперед и, отклонив корпус вправо, правой рукой ударил Семену в челюсть. Сема сделал всего три движения и авторитет со сломанной рукой со звоном битого стекла улетел в окно девятого этажа Семен сел на стул. - Почему, Лена? - Потому! – она сидела на постели, прижав к обнаженной груди одеяло, и со страхом взирала на мужа – Ты не мужик! Ты тряпка! Перейдя на ненавистный ему сленг, визгливо продолжила: - Ни тачилы, хата съемная, дитя и то зачать не можешь. - Ребенок чей? Его? – Семен кивнул в сторону окна. - Соврала я тебе, дураку! – она истерично рассмеялась Семен внимательно посмотрел в лицо любимой, рука потянулась к кобуре. В маленькой комнате оглушительно грохнул выстрел. *** Семен сидел на кухне, звонок в отряд он уже сделал, теперь ожидал своих братьев. Задумчиво катая пальцами по столешнице пистолетную гильзу. Звонок в дверь вывел его из задумчивости. Нехотя поднявшись, Семен подошел к двери и глянул в глазок. Под дверью стоял сосед Вася. В прошлом бандит, а теперь конченый наркоман. Семен щелкнул замком и, приоткрыв дверь, спросил: - Что надо? - Сема, а что я за выстрелы слышу? – Вася глупо улыбался. Судя по невероятно расширенным зрачкам и нервозности Вася был «вмазанный». - Тебя не касается, Вася. Иди спи – Семен презрительно посмотрел на наркомана - Слышь, Сема, а ведь у тебя в гостях щас Паша Водяной должен быть по времени – Вася гнусно захихикал - Гостил, да. Да только срочно вышел – Сема невесело усмехнулся – Все, бывай. - Как вышел? – у Васи округлились глаза - Через окно – пояснил Семен и начал закрывать дверь, но носок ботинка соседа проворно влетел и застрял между косяком и дверью. - Погоди – Вася был явно шокирован полученной информацией – Как через окно? - Обычно – Семен оттолкнул соседа и захлопнул дверь, которая, ударившись о хилое тело Васи не захлопнулась до конца. Семен, мало обращая внимания на такую мелочь, потопал к кухне, а Вася достав нож, толкнул дверь и кинулся внутрь квартиры. - Я не закончил с тобой, мудак ментовской – заорал Вася ударяя ножом в широкую спину Семена. Нож соскользнул по спине соседа, распоров только камуфляж. Семен перехватил левой рукой запястье с ножом, а локтем правой рукой отвесил назад сильный удар. Хруст, стон. Разворот. Ногой в висок. Шаг вперед. Удар открытой стопой в голову. Еще. Еще. Вася, обливаясь и харкая кровью на площадку, уже не пытался встать. - Ты недоумок, Вася – Семен сел на корточки, перед поверженным соседом – На смене обязательно бронежилет скрытого ношения на мне. 6-й класс защиты, между прочим. На лестнице дробно застучали сапоги и, одновременно со звуком шагов, лифт поехал вниз. - Началось – вслух сказал Семен и поднялся в полный рост - Тебя твои же кенты на вилы поднимут, ублюдок сраный – прохрипел Вася с пола - Не поднимут, не боись – спокойно сказал Семен Шаги поднимающихся, приближались к девятому этажу. Вот уже шорохи и сдавленные голоса на восьмом. Семен быстро посмотрел в пролет, вниз и увидел серые куртки полицейских. - Парни – громко сказал Семен – Я майор Слепцов из СОБРа. Буду говорить и сотрудничать только с полковником Зуевым. По остальным открываю огонь на поражение. Снизу донеслось звуки работающей рации. - Слышь – с блатным пришепетыванием донеслось снизу – У тя там чё? Заложник? Семена передернуло, блюститель порядка говорил, как блатной. - Да – истерично заверещал Вася - Заткнись – Семен ударил ногой Васю и тот послушно заткнулся – Заложников нет, я здесь один. - А кто там у тя орёт как поросёнок? – спросил тот же голос - Сосед. Если он вам нужен, отдам запросто. - Валяй – разрешил голос снизу Семен поднял за шиворот упирающегося Васю и толкнул вниз. Снизу загрохотал АКМ. Испуганный боец, переволновавшись, среагировал на Васю и свалил его очередью. Несколько пуль пробуравили стену у головы Семена. Инстинкт старого вояки сработал и спустя мгновение, в ответ автомату, сверху зло затявкал П96С, срезая по одному полицейских. Семен, держа наготове перезаряженный пистолет, спустился ниже. Без спешки собрал оружие и, отстегнув клапан, вынул из кармана заляпанной кровью куртки полицейского рацию. *** - Ваши документики – вяло козырнув, обратился сержант Дамиров к парню стоящему на остановке у вокзала. - А Вы, собственно, кто? – парень спокойно посмотрел на Дамирова - А ты чё не видишь что ли? – выскочил вперед младший сержант Мамедов - Погоди, Валера – Дамиров остановил рукой напарника – Не кипятись. - Старший сержант полиции Дамиров – четко козырнув представился он – Ваши документы. - Пожалуйста – парень полез во внутренний карман куртки Полистав паспорт парня без особого интереса, Дамиров сказал: - Приготовьтесь к личному досмотру. Руки на капот «УАЗа» - Какой личный досмотр, сержант? – парень недоуменно посмотрел на Дамирова – И вообще не имеете права! - Имеем – спокойно возразил Дамиров – Руки на капот! Парень, качая головой, подчинился. Дамиров долго шарил по карманам парня, доставая мобильник, ключи и бумажник. Но вот на капот из внутреннего кармана куртки выужен на свет пакетик с травой. - Что это? Вы можете мне объяснить? – Дамиров прищурившись, посмотрел на парня - Это не мое – парень начал нервничать – Я спортсмен. Бегун. Я вообще не курю! - Факт на лицо – Дамиров довольно улыбнулся – Мамедов давай наручники, щас в отдел поедем. - Это не мое! – не на шутку испугавшись, сказал парень - Я знаю – спокойно подтвердил Дамиров – Давай пару штук и ты свободен. - Ах ты падла – парень плюнул под ноги Дамирову Дамиров повернувшись к Мамедову подмигнул и, резко, с разворота ударил парня в лицо кулаком. - Нападение на сотрудника полиции! – заверещал на всю улицу Мамедов и, дернув затвор автомата, страшным (как ему казалось) голосом завопил – Стоять, сука! Стрелять буду! Дамиров тем временем еще дважды ударил парня в лицо и, повалив его на землю, заломил руки. - Наручники, Мамедов! – приказал он, сидя верхом на парне. У крыльца РОВД как обычно было тесно, от курящих сотрудников ППС, от тех, кто написал заявление и тех, на кого написали заявление. РОВД гудел, словно потревоженный пчелиный улей. «УАЗ» подкатил к заднему крыльцу. - Выгружай спортсмена, Мамедов, а я сопроводиловку напишу. Он, грузно топая, поднялся в отдел и прошел в дежурку. - Слышь, Семеныч, я там пассажира привез – Дамиров опустился на стул – Щас сопроводиловку напишу, а с понятыми сам решай. - Богатенький Буратина? – дежурный довольно потер руки - Не то, что бы совсем богатенький, но в кошельке тыщ десять будет – Дамиров улыбнулся - Иди, Дамиров – разрешил дежурный – Работай – и, повернувшись назад, заорал – Хвостов, прими задержанного у Дамирова. Спустя полчаса Дамиров написал сопроводиловку и зашел в дежурку, где царила необычная суета. - Что случилось? – спросил он у дежурного майора - Долбанутый майор из СОБРа, наряд ППС положил у себя дома. - Зачем? - Хрен его знает, соседи позвонили. Говорят стрельба как на войне – дежурный глубоко затянулся и, выпустив облако дыма, пояснил – Силантьев, Трехов и Зубкин насмерть. - Адрес дашь? - Куда хочешь влезть, дибил? – дежурный потушил сигарету и начал писать в журнале о поступившем звонке. Дамиров отошел к стене и сел на стул. «Силантьев – бывший стажер, неплохой парень, только честный слишком – думал Дамиров – Трехов и Зубкин – кореша. Все трое насмерть» - А кто такой, может знаю – спросил Дамиров у дежурного - Слепцов – буркнул в ответ майор *** - Слепцов – полковник негромко подозвал к себе Семена - Здравия желаю, товарищ полковник – Семен поправил ремень автомата на плече - Здравствуй, Семен – полковник протянул широкую ладонь для пожатия - Какими судьбами, Александр Василич? – Семен пожал протянутую руку и улыбнулся - Ох, недобрый ветер меня сюда занес, Сема – полковник прочистил горло – Вообщем, Сема…Помнишь на задержании один хлыщ деньги и золото, у задержанных упереть хотел? - Помню – Семен кивнул головой – Я на него еще рапорт написал. Дамиров его фамилия. - Ага, так вот. У него родственник в управе сидит и очень просит, что бы рапорт ты переписал – полковник виновато отвел глаза - Переписал? – переспросил Семен - Да. В стиле отличился, рисковал жизнью и прочее – полковник зло плюнул себе под ноги – Зарплату и звание повыше хочет, гнида! - Погоди, Василич, это как? – опешил Семен - Вот так, Сема. Вот так. Иначе и у тебя и у меня проблемы будут по службе. Так и сказали, что прессовать будут по полной. - Да хрен им! Переписывать ни чего не буду! Так и передайте его родственнику! Все. Разрешите идти? Полковник довольно улыбнулся: - Я от тебя другого и не ожидал, Семен. Будем бороться, как говорится. Иди. *** Мамедов поймал пулю первым и, запнувшись на полушаге, упал лицом вниз. Дамиров вжался в стену, чувствуя, как побелка сыпется ему за шиворот. - Придурок! – завопил Дамиров – Тебе уже вышка светит! Не усложняй, сдайся сам! - Пошел ты – спокойно ответил Семен Дамиров вне себя от страха и злости, нажал на курок и АКСУ выплюнул полобоймы. Пули рикошетили от железобетонных стен, поднимая облака пыли и противно визжа. - Идиот! Прекрати стрелять! – приказал Семен сверху – Я уже второй раз повторяю. Я сдамся только СОБРу! - Хрен тебе! – Дамиров дрожащими руками сменил магазин и тихонько двинулся вдоль стены. - Стоять – тихо приказал голос снизу Дамиров повернул голову на звук и увидел, двух поднимающихся по лестнице бойцов СОБРа. - А-а-а – победно протянул Дамиров – Писец тебе, урод! В ответ сверху грохнул выстрел. Пуля пробила горло Дамирову. Булькая и захлебываясь собственной кровью, Дамиров сполз по стене, не заботясь более о побелке, сыпавшейся за шиворот. - Сёма! – громко выкрикнул Палыч – Мы здесь, Сёма! - Палыч! Поднимайся один – попросил Семен – А парни пусть раненого героя-идиота вынесут. - Сёма, ты правила знаешь. Я не могу один подняться. Тем более, что герой мертв уже – Палыч тяжело вздохнул Вместо ответа на ступеньки восьмого этажа упали автоматы милиционеров и пистолет Семена. Медленно открылись двери лифта, на площадку восьмого этажа вышли Гусь и Лысый - Я чист, Палыч. Поговорить хочу – Семен спокойно вдруг спустился на одну площадку вниз – Парни, не в обиду. Трудный разговор, поэтому только Палыч. - Как хотите, а я считаю, что Сёма прав – Хома поправил каску на голове. - Пусть с тобой, Палыч еще Хома будет или Лысый – предложил Семен Полковник обвел взглядом своих бойцов, которые согласно кивали головами. - Нет, Семен. Спускайся. Каков бы ни был разговор, но мы отряд, так что или при всех или вообще ни как. - Тогда прошу в гости – Семен повернулся и начал подниматься по лестнице. На его спине плясали красные точки от лазерных прицелов. *** - Ты зря так поступил, сынок – Палыч покачал головой – Глупо. - Я знаю, Палыч. Сделанного не вернуть – Сёма тряхнул штаны, валявшиеся у его ног. Из брюк выпала пачка сигарет и зажигалка. Семен закурил. - Нормативов теперь мне уже не сдавать – пояснил он, ни к кому конкретно не обращаясь. - Водки бы сейчас – вздохнул Хома - Не мешало бы – согласился Палыч и, пристукнув по столешнице рукой, решительно добавил – Что делать будем, Сёма? - Я в тюрьму не пойду, Палыч. Поступай, как знаешь – Семен мрачно тыкал сигаретой в клеенку на столе. - Значит так – Палыч встал – Хома принеси его ствол. Вокруг сидящих Палыча и Семена стояли хмуро понурив головы бойцы Хома, не смотря на внушительные габариты, быстро притащил П96С и бережно положил на стол. Полковник вынул обойму и по одному отщелкал патроны. Оставив один патрон в обойме, Палыч передернул затвор и положил пистолет перед Семеном. - Тебя в покое не оставят, Семен, ты это знаешь - Палыч горько вздохнул - Мой совет уйди достойно. - Мертвые стыда не имут - хрипло произнес кто-то из бойцов - Ты офицер, Сёма. Будь сильным – полковник потрепал по плечу Семена и, махнув рукой, что бы все следовали за ним, вышел из квартиры. Семен посмотрел в окно, на плывущие облака в небе. На полощущееся на ветру белье, вывешенное для сушки на балкон, в доме напротив. На людей стоящих у окон своих квартир и смотрящих на его окна. - Зрители – он невесело усмехнулся и взял в руки пистолет Полковник спускался медленно по лестнице, сзади него сопел Хома. Вдогонку им грянул звук выстрела и, вслед за ним, грохот опрокинутого стула… ---------------------------------- © БеSпалева
Степан: Женская интуиция В самом конце прошлого века подруга жены выходила замуж. Тазик салата «Мимоза», крики - горько, свадебное платье для беременных, тамада с книгой тостов, драка за пьяную подругу невесты, в общем, все не хуже чем у людей. Утром молодые вскрыли конвертики, посчитали наличность и затеяли жаркий спор о сфере ее немедленного применения. Несмотря на явное давление на судей со стороны тещи и тестя, ремонт в квартире чистым нокаутом проиграл покупке автомобиля... Решено - берем «Жигуль». На новый не хватит, но на почти новый - вполне. На следующий день за 50 баксов наняли соседа-автослесаря и отправились на Люберецкий рынок. Ходили-бродили, то цвет не цвет, то цена больше новой, а когда и цвет и цена и даже меховой руль - тут нанятый специалист сходу бракует. Морока. Наконец всех троих околдовала шикарная семерка. И цвет и вид. Дороговато правда, но она того стоит. Да и пробег совсем маленький, при том, что сосед «зуб дает», что счетчик не скручен. Заглянули в мотор, послушали, повсматривались. Салон блестит и пленяет новизной, да и дядька им сразу понравился. В строгом костюме при галстуке и в немодных роговых очках с толстыми плюсовыми линзами. Хозяин объяснил, что пробег маленький из-за того, что он ученый-океанолог и в Москве в последнее время бывает только два месяца в году, так что при такой жизни машина ему вообще обуза… Сторговались, пробили по гаишной базе, ударили по рукам и… вдруг молодая беременная жена в самый последний момент отозвала мужа из вагончика купли продажи с пересчитанной суммой в руках. Муж: - Ну что такое? Опять в туалет? Ты не можешь потерпеть минутку пока оформим? Жена: - Давай не будем у него покупать. Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Муж: - Ты с ума сошла! Ну почему!? Она же тебе первой понравилась и мастер говорит, что как новая, берите, не пожалеете. Жена: - Все понимаю, но пока мы стояли, ждали оформления, я присмотрелась и заметила, что очки у этого океанолога с простыми стеклами. Это точно, приглядись сам. Ну не может человек по своей воле ходить в таких очках. Муж: - Да какая хрен разница, какие у кого очки!? Мы же не очки у него покупаем! Молодая беременная жена обиделась, накопылила губки и сказала: - Так вот она оказывается какая - семейная жизнь. Ты меня не любишь… Развернулась и всхлипывая пошла на край света, куда глаза глядят. Свирепому мужу пришлось долго извиняться перед океанологом, отстегнуть удивленному соседу за холостой выход и бегом догонять взбалмошную беременную жену. Потом так повернулось, что покупку машины вообще пришлось отложить. В результате появилась она у молодой семьи только через год. Скажите, ну не дура ли, а…? Эта нехитрая история так навсегда бы и осталась в конце прошлого века, постепенно исчезнув из моей памяти, если б не одна случайная встреча. Недавно, я вернулся из командировки и приземлился в Домодедово. Прилетел один, мои архаровцы решили еще денек попить в спокойной обстановке вдали от дома… Иду вдоль длинного ряда бомбил, сторговался с одним, пошли к машине. Жигуль-пятерка. Страшна, как смерть, как будто она уже тридцать лет возила болты и гайки по территории АвтоВаза. Вся покрыта каким-то мазутом, капот вообще покрашен половой краской и цвет не совпадает даже ночью. Внутри машина выглядела еще страшнее. Продавленные сидения с торчащим поролоном, ободранная облицовка дверей, потолок обклеен каким-то целлофаном. Вообще складывалось впечатление, что я в глубоком детстве залез на автосвалке в разобранную машину и стараясь не наступить на дерьмо, представляю себя взрослым дядькой. Но, в конце концов, я не Кен - друг куклы Барби, доеду и на такой. Лишь бы это чудо завелось. Поехали. Да как поехали… Наша помойка шарила по трассе под 150, фарами сгоняя с левой полосы пафосные Мерседесы. Водитель свое дело знал четко и вел машину уверенно и надежно. Разговорились. Он пожаловался на семейные проблемы, я его беду тут же развел руками, но главное внимательно выслушал. После очередного красивого пике, между делом вставляю: - А лихо бежит твоя старушка, никогда бы не подумал. Водила неожиданно смолк и после длинной паузы загадочно улыбаясь ответил: - Не такая уж она старушка, ей чуть больше года всего… Я не нашелся что сказать, но по выражению лица было видно, что мужик не пошутил. И тут он мне рассказал свою бомбическую историю. - Я профессиональный бомбила и меняю машины строго каждые два года. Схема такая: покупаю новую, загоняю в гараж и посвящаю ей целый день. Снимаю капот, колеса, внутренности дверей, сидения, руль, накладки на педали и прочее, прочее, прочее… Даже заводскую бумажку от мотора под паром аккуратненько отлепляю. Ставлю все свое, старое и покрываю сверху специальной мастикой для защиты краски. Гоняю в хвост и в гриву, но кормлю самым лучшим бензином и маслом и она за два года у меня пробегает 200 000 км. А когда на третьем круге наезжаю тысяч 10, загоняю в гараж, ставлю назад все родное, в масло и бензин заливаю присадки, клею обратно бумажку на мотор и под капот подбрасываю несколько красивых осенних листьев. Приезжаю на рынок, все глазами хлоп-хлоп, а придраться не к чему - ни царапинки. Новая машина. Смотрят на год выпуска и глазам не верят. Видят, что даже бумажка заводская на движке сохранилась и кленовые листья до весны катаются, значит не особо и готовился к продаже… Надо брать, пробег реальный. И покупают почти как новую, хотя ее честная цена – баксов пятьсот максимум и здравствуй капиталка всего и сразу… Да, а центровая моя фишка в том, что я на рынок всегда приезжаю в солидном костюме, при галстуке. Это внушает доверие и главное – в шутейном магазине прикупил очки с толстенными стеклами, видеть они не мешают, зато со стороны выгляжу как ученый-задрот с поросячьими глазками… © Грубас
Степан: Верным друзьям посвящается... Парень лет восемнадцати шел по парку. Он слегка приволакивал обе ноги, отчего его походка выглядела немного странно. Но спина его была ровной, шаг – уверенный, взгляд прямой и твердый. На длинном поводке он держал собаку. Она была очень старой, это было заметно и по ее медленной неуверенной походке, и по седой шерсти, и по слезящимся глазам. Они шли рядом, и сразу было видно, что они вместе. --- - Мам! Смотри, собака! – звонкий детский голос разорвал привычный гул большого города. – Можно я отдам ей свой бутерброд? Мила тяжело вздохнула. Опять начинается. Димка уже замучил ее просьбой купить собаку. Прямо Малыш и Карлсон какой-то. Но Мила категорически была против. Сначала бесконечные лужи, потом шерсть… К тому же она прекрасно понимала, что все заботы о собаке – прогулки, кормежки, прививки и прочее – лягут на ее плечи. Димка был еще слишком мал, чтобы мог ухаживать за другим живым существом. - Димка, ты же знаешь, за собакой некому ухаживать. Я целыми днями на работе, ты в школе, к тому же ты еще слишком маленький. - А папа? - А папа, - тут голос Милы предательски дрогнул, к счастью, Димка в силу возраста еще не мог обратить на это внимание, - а папе некогда приезжать к нам, чтобы гулять с собакой. Димка насупился. Мила, снова вздохнув, достала из пакета бутерброд, припасенный на тот случай, если Димка проголодается во время прогулки, и отдала сыну. Мальчик подошел к лежащему псу и аккуратно положил рядом с его мордой кусок хлеба с колбасой. --- Пес был уже очень старый. Он просто лежал на траве парка и ждал, когда же наконец погаснет этот яркий свет, который так раздражал его воспаленные глаза. Неожиданно перед ним возник маленький человечек. Он протянул кусочек чего-то очень вкусно пахнущего. Пес бережно взял угощение и благодарно лизнул сладко пахнущую ладошку. Мальчик отбежал и ушел, все время оглядываясь. Псу вдруг стало очень тепло. Он прикрыл глаза и уснул. Навсегда. --- Через несколько дней Мила вышла с Димкой погулять на детскую площадку. Дети резвились, шумели, гонялись друг за другом, катались с горки. Димка тоже бегал со всеми, радостно смеясь. Он полез на турник. Мила хотела его остановить, но не успела. Димка сорвался вниз, нелепо шлепнулся и не смог встать. Спустя три месяца почерневшая от горя Мила привезла Димку домой. В инвалидном кресле. Врачи допускали, что еще не все потеряно, но поверить в это было сложно. Скорее всего Димка уже не сможет ходить никогда. И Димка… в кресле… серьезный и тихий, даже в свои восемь лет понимающий, что случилось что-то очень плохое… Он уже не плакал и не боялся… --- Мила вкатила коляску в коридор. Вздохнула. И открыла дверь в соседнюю комнату. Оттуда, смешно переваливаясь на коротких кривоватых лапках, выполз мохнатый рыжий щенок. Он забавно морщил мордочку и тыкался во все мокрым черным носом. - Димка, - как сумев строго сказала Мила, - ты обещал, что будешь воспитывать собаку сам. Пришло время сдержать обещание. --- Через полгода Димка встал из кресла. Он очень быстро уставал и садился обратно, но он мог сделать несколько шагов. А еще через пару месяцев он сам пошел гулять со щенком (теперь уже взрослым псом), названным смешным и непонятным именем Бендик. Димка очень медленно шел, держась за руку Милы, неуверенно переступая ногами. Но шел. Сам. --- Прошло 10 лет. Бендик постарел, и уже сам с трудом передвигал лапы. А Димка, теперь уже Дима, шел рядом с ним, готовый, если что, подхватить его. И Дима знал, что этой собаке он обязан тем, что идет. Они шли рядом. Молодой прихрамывающий парень и старый пес. И им было хорошо вместе. © ZamDuD
Степан: Кот Василий Вчера валялся в ванной и перечитывал Пратчетта. И понял, что кот Грибо, о котором там так много, невозможно напоминает мне Василия Ебического. Вроде как Терри-наше-все-Пратчетт с Васьки писал. Когда я жил в общаге (самостоятельности хочется, а денег на съем нормальной квартиры не было), ко мне прискакало маленькое дикое взъерошенное черное пятно. Сожрало кусок рыбы, перевернуло кактус, нагадило в углу и осталось жить. Пятно выросло в котяру, о котором до сих пор с содроганием вспоминают все друзья и брат. Брат так вообще иначе, как "бультерьер сраный", его не называл. Я ж не кошатник в классическом смысле. Мне вот эти все котики в вазах, диванные персы и прочие выставочные предметы неинтересны. Мне животные интересны в их естественной среде обитания. Там,где смерть реальна, за едой надо бегать, а самку трахают по своей воле, а не потому что хозяйка захотела срубить бабла на котятах/щенятах. Животные мне интересны как животные, без всего этого слюнявого очеловечивания "ой, собачка стоит на задних лапках", "ой котик бегает в колесе", "ой тюлень играет мячиком". Без "он такой умненький", "он все понимает" и прочего приписывания животным человеческих качеств. Приползло жить ко мне? Живи, нет проблем. Но уважай меня. А я уважу тебя. Как животное, а не экспонат выставки. Так и вышло. Я не был ему хозяином, он не был "моим" котом. Мы дружили. Я его тренировал - цеплял что-то на удочку и, читая книгу, просто крутил удочку над головой. Кот полтора часа мог носиться по кругу без остановки. Натренировал, на беду окружающим. Василий строил всех гостей. Встречая, просто перегораживал вход в комнату и (особенно!) на кухню. Медленно осматривал своими желтыми блюдцами. И потом по критериям, мне неизвестным, принимал решение "все хорошо, пусть живет / он будет у меня страдать". Желание сюсюкать и утипутять, мять котика, трясти его и жмакать у гостей пропадало быстро. После первой порции йода и бинтов - руки Василий рвал знатно, в клочья. Если кто-то хватал за хвост / пинал / прижимал или просто не давал коту пройти по своим делам, я молча шел к аптечке и считал про себя. Пять...четыре...три...два...один...ага. "Андрюха, уберииииаааааа его от меняяяаааа!" Ветеринар осматривала кота - мяла живот, смотрела зубы, чего-то там еще выискивала - он все терпел. Даже мурчал. Но когда она сказала "он такой сильный и красивый, Вы не хотите отнести его на выставку?" - получила мгновенный удар лапой в нос. Так и ушла, с кровью на лице - тихая, осторожная. Дисциплина была железная. Никто не трогал меня. Никто не трогал кота. Все научились вешать свои сумки и рюкзаки в шкаф. Ибо если что-то бросалось на пол - Василий не метил стыдливо, нет, что вы. Исподтишка это для трусов. Он открыто подходил и мощно, нахально, обильно мочился на брошенный на пол кожзам. "То, что на полу - либо Андрея, либо мусор". Раз в месяц Ебический удирал на улицу - бить крыс и трахать...в общем, я не уверен, что он трахал только кошек. После случая с соседской пуделихой. Этот мерзопакостный кудрявый половик гавкал на балконе просто из принципа. Мол, смотри, мир, вот я вся такая стриженая-красивая. Ебический решил проучить. Наверное. Сел на перила (так, чтобы его было видно с соседского балкона) и стал греться на солнце. Пуделиха, увидев кота, изошла на какашки. Она лаяла полтора часа, попукивая и повизгивая. Василий жмурился на солнце и демонстративно потягивался. Мне было пофиг - я сидел и клеил модель корабля. Шавка перешла на хрип. Потом на сип. Потом просто выдыхала воздух, изможденная. Тут-то Васька и перепрыгнул на соседский балкон. А через пять минут пришла соседка. Потом, на следующий день, соседка с белым лицом, дрожа от унижения и позора, прошептала в коридоре "ваш кот...мою Бусечку...прямо на балконе...сделайте с ним что-нибудь...вы же интеллигентный человек". Я и сделал. Я в принципе перестал закрывать дверь на балкон. Еще пара половых актов - и пуделиха разучилась гавкать, прыгать и вообще как-то проявлять себя. Тихо сидела где-то на диване, не показываясь наружу. Так что я не уверен, что вставлял он только кошкам. Раз в месяц уходил с выражением морды "мне надо, блеять!". Приходил через пару дней тощий, со свежими ранами, жрал и отсыпался. Ворюга, умница такой. Еду тырил у всех соседей в округе. Прямо со столов. Решив доконать соседку-пуделевладелицу, сожрал у нее полтора килограмма только что сваренной рыбы. Вспомнив про вежливость, решил сказать "спасибо". Соседка как раз на диване спала. Васька лизнул ее в нос. Соседка открыла сонны вежды и увидела перед собой черную харю с рваным ухом и желтыми порочными глазами. По-моему, после этого у соседки закончились слова. Все, чем она могла общаться со мной - всхлипывания, пузыри ртом и тихие стоны. Прагматик в мире животных. Пару раз мне под дверь подкидывали больных котят. Он их душил - молча, сразу. Ветеринар пояснила - если Василий понимал, что котенку не выжить, он его убивал. Чтобы не мучился. Но когда под дверь подкинули Мормышку (уличная зелено-полосатая кошка, прокушенная шея, порванное ухо) - Василий стал ее выхаживать. Выходил, подождал, пока созреет и оприходовал по полной программе. Четверо котят - обалдуев, которые лазили даже по потолку, играли папиными яйцами в волейбол и загоняли мамашу на шкаф. Еле-еле пристроил это хулиганье по чужим дачам. Драчун. Соседскому боксеру выбил глаз. Ибо нехер мешать травку щипать. Крики соседей "ваш кот нашу сабааачьку" были слышны по всей Лукьяновке. Я пожал плечами и посоветовал не выпускать собаку на улицу без поводка, когда там Василий витамины собирает. Все соседские и уличные коты были биты. Кстати, кошачья драка - красиво. Васька молча, без воплей, работает лапами (мышцы бугрятся и перекатываются), а в лучах вечернего солнца во все стороны летят клочья вражьей белой, например, шерсти. И крики, крики. "Уберите котааа!". Сама убирай. Я не идиот - в эту мясорубку руками лезть. И вообще нефиг его выпускать на улицу без присмотра. Животное без хозяина - либо еда, либо сексуальный объект, либо тренажер. Единственное, что Василию не удалось трахнуть, сожрать или стырить - кактус Ганс. Ебический терпеть его не мог. Укусить, оприходовать или утащить нельзя. У них была вражда, и Ганс почти победил. Засох от постоянного скидывания на пол, бедняга. Еда. "Вискас"? Жрите сами. Василий игнорировал эти катышки. Так, для приличия - "я видел, что ты старался, Андрей" - мог пошамкать парой кусочков. Он был готов голодать, но от спецкормов для котов отказывался в принципе. Свиная селезенка - да. Мясо - да. Молоко - да. Яйца - да. Все, что можно стырить со стола - да, ооо да. Живая рыба - да-да-да-да-да. сюда ее, сюда! За нее он мог убить. И при всем своем великолепном хулиганском характере он прислушивался к моему состоянию. Когда я застудил почки - грел спину. Сам приходил, залезал на спину, не обращал внимания на мои отпихивания и окрики. Залезал и грел. Когда меня отпускало - уходил. Воровать, трахать, драться. Он удрал потом - надоело ему жить в квартире. Сейчас он наверняка уже в другом кошачьем мире. Хорошей охоты ему там. Мерзавцу эдакому. © gauss
Nick: Как лечить мужчин Я решил связать свою жизнь с медициной, лечусь от простуды. Вот как было дело. На улице целую неделю стоял мороз, Катя сказала: — Ну, почему так холодно, это же нечестно! Даже по магазинам не пройтись. Вот бы температура хоть чуточку поднялась! Ее желание исполнилось уже на следующий день, температура у меня поднялась до 38 градусов. С самого утра появилось ощущение, что голову отлили из стратегического чугуния. Я сказал об этом Кате, она расстроилась. — Леша, вечно ты все напутаешь! — сказала она. — Я же просила теплой погоды! Кто теперь поведет меня в среду в театр? Иди, ложись на диван, если ты не выздоровеешь до среды, я обижусь. Даша бросилась меня защищать, она была уверена, что я заболел без злого умысла, это был случайный проступок. В садике она видела такое сто раз. Однажды мальчик Сережа прошелся босиком по луже, и уже к вечеру заболел. Нельзя винить мужчину в том, что он оказывается неустойчив к бактериям и вирусам, такими мужчин создала природа. — Я же пошутила, Дашенька, — сказала ей Катя. Потом она повернулась ко мне и добавила: — Все вы, мужики, одинаковые. Только отвернешься, и вы уже в постели с какой-нибудь бациллой. На самом деле, Катя не сердится на мужчин с пороками здоровья, у нее врожденная потребность выхаживать немощных. Меня отвели к дивану, приказали лечь головой на север, градусником измерили качество жизни. По результатам измерений оказалось, организму не хватало мёда. Даша принесла из холодильника мёд, полную банку, потом мне организовали горячий чай и таблетки, составили план выздоровления. Согласно плану, в среду к семи вечера я должен был быть здоров, как бык, или другое аналогичное животное. В программу лечения входил медицинский сериал «Доктор Хаус», я посмотрел пару серий, мне стало лучше и я заснул. Когда в доме есть больные мужчины, девочки становятся удивительно чуткими и внимательными. Даша играла у себя в детской, каждый раз, как там с грохотом падала табуретка, она прибегала, расталкивала меня и спрашивала, не мешает ли она мне. Я говорил, что нет, ничуть, и снова засыпал. Вечером я проснулся, и Даша сказала, что теперь она будет играть в больницу. Для любой игры нужен инвентарь. Для игры в повара нужна кастрюля, для игры в магазин — игрушечные деньги, для игры в больницу — беспомощные люди, желательно в сознании. Сегодня инвентарем для игры оказался я. Даша села на стул рядом с диваном, спросила: — Больной, на что жалуетесь? Я пожаловался на низкую зарплату, плохую работу коммунальных служб и на дворника, который не почистил вчера крыльцо от наледи. Даша сказала: — Я вас не об этом спрашиваю, больной! Что у вас болит? Я признался, что больше всего болит душа. Возможно, там опухоль. Тогда Даша принесла из кухни ложку и сказала: — Откройте рот, скажите: «А-а-а-а!» Я сделал, как она просила. Даша постучала мне ложкой по зубам и сообщила, что действительно, внутри меня все опухло, если это не лечить, то мне будет все хуже и хуже, а потом, возможно, само пройдет. Потом пришла Катя, увидела, что я попал в когти эскулапам, посоветовала в качестве профилактики произвести контрольные замеры температуры. Мне поставили градусник, пока я пытался его нагреть до нужной температуры, Даша принесла мне таблетки. Вообще-то это были пуговицы, но Даша сказала, в моем состоянии это самое то. Белые пуговицы надлежало принимать каждый час, оранжевые — после еды, а большую медную надо выпить, когда все пройдет, для закрепления эффекта. Пуговица от пальто отлично сбивает температуру, если заболит спина — поможет кнопка для брюк, а зеленая пуговица от кофты — это от боли в ноге. Эти сведения я почерпнул от Даши, это особая секретная медицина, про зеленую пуговицу не знает даже доктор Хаус. Я съел предложенные таблетки, потом Катя отобрала у меня градусник. Согласно его показаниям, я был на пути к выздоровлению. Даша немедленно приписала целительный эффект комплекту пуговиц от рубашки. — Хватит лежать, как застреленный Пушкин, — сказала мне Катя. — Болдинская осень не ждет. Вставай, пойдем ужинать. После ужина Даша выписала мне рецепт. Правда, писать она пока не умеет, но для рецепта это не главное. Рецепт совсем как настоящий, написан арабской вязью, как у дипломированного врача. Завтра я пойду в аптеку и попрошу дать то, что доктор прописал. А теперь извините меня, я должен идти в постель, мне пора пить белую пуговицу и чай с малиной. Если я не поправлюсь до среды, девочки перейдут к карательной медицине. А мне бы этого не хотелось. ------------------------------------- © alex-aka-jj
Nick: Приезжает муж из командировки, а у жены … В уже далекие лихие девяностые годы со мной произошла невероятная история. Все произошло на самом деле, у меня даже есть два живых свидетеля происшедшего. Но обо всем по порядку. Довелось мне как-то в течении нескольких часов побывать и в шкуре мужа, и в шкуре любовника. Времена были очень непростые, и мне, как молодому аспиранту, приходилось подрабатывать, чтобы хоть как-то сводить концы с концами (угораздило же – в такое время учиться в аспирантуре). Да и семью было нужно содержать, правда семья та была малочисленной и состояла из меня и жены. Женаты мы были около двух лет, но наши отношения уже успели перейти в категорию «прохладные», тяжело было молодым семьям в то время, многие наверное помнят. С Оксаной я познакомился за три года до описываемых событий. Как и многие наши соотечественники в то время, она приехала из сибирской тьмутаракани в крупный город в поисках заработка. Познакомились мы совершенно случайно и вскоре наши отношения перестали быть просто дружескими. Я помог ей устроиться на работу, и жизнь у Оксаны начала меняться к лучшему. Мы с ней некоторое время встречались очень часто, а потом она как-то «вдруг» выскочила замуж. Да и я через некоторое время женился. О ее муже следует сказать особо. Типаж еще тот: бритый затылок, золотая килограммовая цепь на шее, вес под 120 кг, непременный малиновый пиджак… Знакомо, правда? «Златая цепь на дубе том», - говорила Оксана про муженька. Называла она его «Быком», что отчасти не было лишено смысла. Был у Быка один заскок: Оксане он совсем не уделял время как женщине, а любил потаскаться с девками по всяким саунам. При этом Оксану он жутко ревновал. Бедная женщина из-за этого сильно страдала и при каждом удобном случае звонила мне с предложениями «вспомнить молодость». Эти встречи ввиду нашего необычного «экстримального» положения всегда происходили очень бурно и страстно, добавляя в кровь большие порции адреналина. «Одно радует, хоть с деньгами проблем нет», - с грустью говорила Оксана то ли мне, то ли самой себе. А я всегда знал, где можно перехватить у нее немного деньжат до зарплаты. Очередной ее звонок застал меня на работе. Был четверг, вторая половина дня. - Молодой человек, не хотите ли заняться самыми извращенными видами секса? Три дня только ты и я, - Оксана говорила с придыханием, наверное, так говорят девушки из службы «секс по телефону». - Привет, Оксана. Что, твой Бык опять куда-то сваливает? - Да, улетает в Питер на три дня на какие-то разборки. Ну и потом как обычно по саунам. А возвращается в воскресенье вечером, я сама обратный билет видела. Так что давай, «оформляй командировку» у жены и завтра вечерком ко мне. С тебя джентльменский набор. Хотя, много не набирай, и так холодильник трещит. Но мой любимый коньячек – обязательно. - Заметано, завтра вечером у тебя. Моя работа в то время была связана с частыми поездками по стране, в том числе нередко и в выходные дни, поэтому дома «оформить командировку» мне труда не составило. Сказав жене, что еду подписывать очень важный договор и наскоро покидав первые попавшиеся вещи в сумку, я ранним пятничным утром отправился с вещами на работу, а уже вечером к Оксане. Нужно сказать, что занимали они с Быком шикарную по тем временам трехкомнатную квартиру на одиннадцатом этаже почти нового дома в центре города. По дороге я заскочил в свой любимый комок, где продавали великолепный дагестанский коньяк, что было очень существенно в те времена из-за большого количества разных подделок (это и сейчас очень актуально, но тогда – полный беспредел). Взяв три бутылки, шоколадные конфеты, какие-то нарезки, фрукты и чего–то еще по мелочи, я в приподнятом настроении звонил в знакомую дверь. - Ну наконец-то, дождались. - Оксана выглядела великолепно, - Раздевайся, проходи. А у меня гость – сестра подруги. Она студентка, сдала сессию и сегодня уезжает к родителям на каникулы, поезд в четыре утра. Ну и подруга попросила, чтобы девочка на вокзале ночь не сидела… Я тем временем прошел в комнату и остолбенел: на меня, улыбаясь, смотрело Чудо. Оксана рассказывала что-то про заочников из общежития, которые заняли какую-то комнату, а поезд поздно, и мешать она нам не будет. Но я Оксану не слышал: я буквально растворился в этих зеленых глазах, в которых мелькали озорные искорки. - Юля, - представилось Чудо, - очень рада знакомству. - Виктор, - выдавил я из себя, - тоже… очень рад. Стол был уже практически накрыт, не хватало лишь некоторых деталей, главной из которых был коньяк. Женщины пили наравне со мной, не делая никаких скидок на половую принадлежность. В тот вечер я по остроумию превзошел самого себя, и мои дамы буквально катались от смеха. Мне было приятно их общество, особенно удивила Юля эрудицией и невероятным чувством юмора. Она оказалась приятным собеседником, я буквально любовался этой девушкой. Так и подмывало подкинуть идейку насчет секса втроем, но не решился: такой сексуальной свободы как сейчас тогда и близко не было. Было очевидно, что Юле наша компания нравилась и уходить ей совсем не хотелось. Между тем около полуночи Оксана начала проявлять признаки нетерпения, что не могло не броситься в глаза нашей гостье. - Надо вздремнуть немного перед поездом, я, пожалуй, пойду, - сказала Юля, нехотя поднимаясь из-за стола . - Да, Юлечка, я тебя разбужу,- Оксана уже не находила себе места. Мы с Оксаной быстро навели порядок и помыли посуду, после чего наконец-то смогли уединиться в спальне. Оксана приступила к делу слишком рьяно, видимо догадавшись своим женским чутьем, что Юля произвела на меня сильное впечатление. А может просто соскучилась по мужской ласке. И когда события приближались к кульминационной точке, вдруг неожиданно раздался долгий и требовательный звонок в дверь. Оксана как-то сразу вся обмякла и кожа у нее резко похолодела. - Это Бык вернулся. Все… Нам пиздец… Она стремительно вскочила, набросила какой-то халат и начала собирать в кучу мои вещи. - Прыгай скорее с балкона. Может, хоть я живой останусь… Прыгать с одиннадцатого этажа – это как раз то, что мне меньше всего хотелось делать в этой жизни. Позже, я нередко задавал себе вопрос, а смог бы я спрыгнуть? И ответ всегда был отрицательный. - Так, без паники, - мозг, как ни странно, работал четко и ясно, несмотря на выпитое спиртное, - Я прикинусь Юлькиным другом, пришел с ней провожать ее на вокзал. Ты спокойно открываешь дверь, а я залезаю к ней в кровать. Это наш единственный шанс. Поехали. Оксана вроде бы успокоилась и не спеша направилась к двери. Я же быстро схватил следы своего пребывания в спальне и буквально влетел в комнату, которая предназначалась в эту ночь Юле. Горел какой-то слабый светильник и было достаточно светло. Юля лежала на кровати, натянув одеяло почти до подбородка, и с любопытством смотрела на меня. - Юля, - от волнения я опять перешел на «вы», - если вы не хотите иметь на своей совести два трупа, то вы должны мне… то есть нам помочь. Неожиданно приехал муж Оксаны, а он у нее бандюган еще тот. Единственное наше спасение – это Вы… Я – типа ваш бойфренд и увязался вас проводить на вокзал. Позвольте мне залезть в Вашу кровать, ПОЖАЛУЙСТА! Юля улыбнулась. Похоже, ее эта ситуация забавляла. Я же себя в чувствовал полным идиотом: без пяти минут кандидат наук стоял перед едва знакомой студенткой голый, с возбужденным членом и с одетым на него презервативом, скомканной одеждой пытаясь как-то прекрыться и умолял ее пустить в свою кровать. Бред какой-то. Между тем за дверью отчетливо слышалась перебранка супругов, причем на сильно повышенных тонах. - Брось свою одежду на стул, - скомандовала Юля. Я послушно бросил комок одежды в указанное место. - О-о-о… ух ты… очень даже ничего, - Юлька оглядела меня с головы до ног, задержавшись взглядом на моем возбужденном члене, - я, пожалуй, помогу тебе. Но у меня условие: после каникул ты сводишь меня в … ( были названы три самых дорогих в то время ресторанов в городе). - В моем положении торговаться не уместно, условия приняты, спасибо огромное, - я сделал уверенный шаг к вожделенной кровати. - Подожди, презик сними, - брезгливо поморщилась Юлька. Запрыгнув в кровать, я прижался к Юле и… блин-н-н-н…ох… на ней ничего не было. То есть она лежала совершенно голая. Почему – для меня это навсегда осталось тайной, я так и не спросил ее об этом. Мое неудовлетворенное возбуждение и без того было достаточно сильным, а сейчас оно удвоилось, если не утроилось. Этого не могло скрыть даже одеяло. Юля продолжала улыбаться: - Что, страшно? Не ссы, ковбой, прорвемся. - Нам нужно хотя бы поцеловаться, потому что…, - но договорить я не успел, так как дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ввалился разъяренный Бык. Я машинально отметил удивительное сходство этого человека с животным, именем которого его окрестила супруга: бычья шея, выпученные налитые кровью глаза, низкий бритый лоб и широко раздувающиеся ноздри, как у настоящего быка. Для полноты картины не хватало только рогов. Возможно, я даже улыбнулся таким ассоциациям, но вовремя осекся. Бык несколько секунд молча разглядывал меня, а потом перевел свой тяжелый взгляд на Юльку. - Покажи билет, - как-то по- звериному прорычал ей Бык. - А вас не учили стучать, прежде чем войти в…. - Я сказал, покажи билет, - Бык бесцеремонно перебил Юлю тоном, не терпящим возражений. Юля как ни в чем ни бывало спокойно встала с кровати, подошла к лежавшей на столе сумочке, достала билет и протянула его быку, даже не удосужившись чего-нибудь накинуть на себя. Бык на билет даже не смотрел. Он во все свои бычьи глаза пялился на Юльку. Точнее, он пожирал ее глазами. Пауза затягивалась. Станиславский отдыхает. - Ну что уставился, голых баб никогда не видел? – голос Юльки звучал спокойно и уверенно. Бык, не отводя глаз, нехотя вернул билет. - Извините. Предупреждать надо, - пробубнил Бык и, как-то сразу осунувшись, тихо вышел из комнаты. Постель подо мной была мокрой от пота. Я еще не верил, что все закончилось. - Ну, как мы его? – весело спросила Юлька, залезая под одеяло. - Уфф…Не мы, а ты. Ты просто молодец, и я перед тобой в неоплатном долгу. Даже не верится, что все живы. Теперь я тебе должен, как земля колхозу. - Ловлю на слове. Мы немного помолчали, переводя дух. - Юля, у меня к тебе еще одна просьба, раз уж мы с тобой оказались в одной кровати, - я откинул одеяло и нашему взору предстал, кажется, еще более возбужденный член. Такого возбуждения в своей жизни я еще не испытывал. – Мне нужно снять это дикое напряжение. Ты мне поможешь? - О, тут уже рестораном не отделаешься, - затараторила Юлька, - я тут одно колечко в ювелирном присмотрела и если бы ты… - Сегодня я не торгуюсь, - перебил я ее и моя рука легла на самую прекрасную во всей вселенной грудь… А примерно через двадцать минут квартиру сотряс оглушительный бычий храп. Не помогали даже толстые импортные двери. Той сумасшедшей ночью мы так и не уснули. В начале четвертого в дверь постучала Оксана: нужно было ехать на вокзал. Пока мы одевались, Оксана успела собрать в дорогу кое-что из еды. В мою сторону она даже не посмотрела – все поняла, обиделась. Я посадил Юлю в поезд и мы расстались как старые добрые друзья. И когда поезд тронулся, в сердце у меня что-то неприятно заныло. Первый раз в жизни. Там же на вокзале я зашел в ресторан и залпом выпил 200 грамм водки. Сумасшедшая ночь. От пережитого стресса и выпитого спиртного внутри была пустота и кружилась голова. Я задумался, что же делать дальше. Была суббота, пять часов утра. Моросил мерзкий дождь, податься было совершенно некуда и оставалось только одно: идти домой. Благо от вокзала я тогда жил в 30 минутах ходьбы. Шел не спеша, дошел до дома тогда примерно за час. Не давала покоя одна мысль. Почему Юля оказалась у Оксаны именно сегодня? Ни вчера, ни три дня назад, ни послезавтра, ни через неделю? И чтобы было, если бы на поезд не оказалось билетов? Или заочники где-нибудь задержались и не заняли комнату в общежитии? Страшно было подумать … Вот с такими мыслями я незаметно и подошел к своему дому. Ну а дальше как в анекдоте: приезжаю я из «командировки», а у жены… Но это уже другая история, менее смешная, во всяком случае для меня… P.S. Все обещания, данные Юльке, я потом даже перевыполнил к обоюдному удовольствию. Оксана же после этого позвонила мне всего один раз: попросила помочь с организацией похорон Быка – примерно через полгода его застрелили на очередной разборке. После этого она очень удачно продала всю недвижимость и уехала в свою сибирскую тьмутаракань. Правда, перед отъездом я все-таки попросил у нее прощения. --------------------------------- (с) сеть
Nick: Робокоп. Начало - Ну, вроде все готово. Мы его подключили. Сейчас проверим реакцию на звук. Эй, ты меня слышишь? Але! Реакция последовала незамедлительно – она у меня спросони всегда одинаковая – ебошу в источник шума, пока не утихнет. Сколько будильников сломано – не счесть. Меня даже мама в школе только тапком будила с безопасного расстояния. - Заебись проверили. Теперь придется нового лаборанта искать. Отключайте – работает. …………….. - Включен? Не дотянется? Эй, ты меня слышишь? Как тебя зовут помнишь? Как-то начинают заебывать эти лаборанты, ничему их жизнь не учит что ли? Зачем так орать-то? Я приоткрыл глаза – белый потолок, яркий свет. Хуила какой-то в белом халате стоит в трех прыжках от кровати, пульт от телека держит. Я хотел спросить у него, отчего он такой шумный, но язык наотрез отказался ворочаться, зато я услышал ровный механический голос откуда-то слева: - С хуя ли ты тут разорался, мудила? ??? - Че за нах? – произнес все тот же ровный металлический голос. - О, голосовой модуль тоже работает! А вот мозг похоже поврежден сильнее чем мы думали. Ты понимаешь мой вопрос? Как тебя зовут? - Валера. Бля, а че я таким припижженым голосом разговариваю? - Потому что повезло тебе, Валера, невротйебенно. Пять лет назад ты завещал свой мозг нашей лаборатории, и поступил очень мудро. Сейчас твоя бренная тушка валяется в морге, а ты здесь – с нами. Слышишь, мыслишь, говоришь. Даже лаборантов наших угандошиваешь. Разве это не заебись? Во как – мозг им свой завещал. Под какой только хуйней не подписываются студенты ради заработать немного денег. Может и завещал когда-то. Но это хуйня, когда я сдохнуть-то успел? Не собирался вроде. - Тебя бухого сбила машина – тело вдрызг, а челдон целый – хоть бы хны. Повезло вобщем. Мы поместили твой мозг в механическое тело. Ебальник твой тоже, кстати присобачили, чтобы люди на улице не шарахались, хотя ты его все же под шлемом прячь на всякий случай – не шибко он у тебя и при жизни был привлекательный. Все остальное из нержавейки. Ну ты встань, пройдись немного. Я осторожно встал. Сделал пару шагов. Осмотрел себя. Робот как робот, хули сказать. Человекоподобный. Только не хватает чего-то. - Хуй, Валера, конструкцией не предусмотрен. Да и зачем тебе хуй из нержавейки, если подумать? Учись теперь обходиться без него. На тебя кстати уже заказ поступил – будешь работать в полиции. Робот-полицейский. Назовем тебя Робокоп Валера. Ну что, заебись? - Больше на железного дровосека похож. Чо теперь делать-то? - Ну как чо? Ждет тебя, Валера, нескучное будущее. Служить будешь на благо человечества, укурков всяких хуярить направо налево, штрафы выписывать и взяток не брать. Станешь идеальным полицейским и сделаешь наш мир лучше. - А в груди у меня атомный реактор? - Ну… Не совсем. Наука так далеко еще не шагнула – движок дизельный. Надо тебе наверное сразу рассказать и про минусы в конструкции. Вобщем шланг для заправки вставляется в… сзади короче. - В жопу что ли? Да вы чо тут, охуели все что ли? Я чо, первый в истории робот-пидорас? - Не горячись, Валера. Выбор этого технологического отверстия оказался самым оптимальным. И сразу уже, чтобы закрыть эту тему скажу – для того чтобы заправиться, тебе необходимо будет кого-нибудь попросить вставить пистолет. Ну а в остальном все заебись, правда? - Минуточку. Значит прихожу я на заправку, говорю – двадцатку соляры, пожалуйста. А потом зову какого-нибудь уебка и именем закона приказываю вставить мне в жопу пистолет? Неа, ребята, разбирайте меня к хуям – я на такое не подписывался. - Тебя, мудака, спросить забыли. Бери пистолет, и иди очищать улицы от преступных элементов. В меня можешь не целиться, у тебя там алгоритмик один прописан, называется «Директива 1». Я тебе его написал, после того, как ты нашего лаборанта уговорил. В целях безопасности так сказать. Кстати скоро киношники приедут, будут про тебя фильм снимать. Знаменитым станешь, разве не заебись? Ну все, пиздуй отсюда, Робокоп Валера. Человечество нуждается в тебе. ------------------------------- © Сын отца
Nick: День Святого Валентина Каждый год, 14 февраля, у нас есть традиция. Мы публикуем этот текст… Какое чмо придумало отмечать у нас день святого валентина? Мало нам своих мудацких восмых март и двадцать третьих февралей? Вышеуказанные праздники не уважаю с детства. С детского сада. Когда девочки поздравляли мальчиков, а мальчики поздравляли девочек. Отвратительно сделанными поделочками, состоящими из спичек, клея (его было больше всего) и цветуёчков/солдатиков, вырезанных из открыток, скучными хороводами и так далее. Один раз хоровод водили в трусах и в майках - это нас в сончас разбудили по причине того, что забыли сплясать до обеда, и вот мы как полные идиоты: вот такой вышины-ы-ы, вот такой ширины-ы-ы... Но в трусах и майках был мой день рожденья, поэтому в саге об этом ничего не говорится. А потом была школа. Продолжение нелепых и неосмысленных поздравлений, сначала в виде самодельных мягких игрушек (мальчики девочкам шили игольницы в виде мишек, а какую хуйню мы им дарили, основательно не помню), потом в виде послеурочных посиделок за столами с угощениями, приготовленными в зависимости от обстоятельств, мальчиковскими или девчонковскими мамашами. Кто-нибудь приносил кассетный магнитофон, мы включали вперемешку "мои мысли мои скакуны", "ламбаду" и "группу крови", и плясали, как стадо мартышек. В результате этих мероприятий у меня совершенно сломалась половая дифференциация, с которой и безо всяких учителей имелись врождённые проблемы. В школе я до того охуела от восьмых март и двадцать третьих февралей, точнее от способа позиционирования государством (в данном контексте в лице министерства образования) особей мужского и женского пола, как членов общества, что долго потом не хотела быть в советской стране ни девочкой, ни мальчиком. Пошли все нахуй! Человек среднего рода, инопланетянин, нечисть болотная, кто угодно, только - нахуй! В последствии всё устаканилось, и я определилась как биологический вид. Редкая сука. Но об этом в саге тоже ничего не говорится. А теперь вона какие большие стали. И всё тот же пиздец ! В офисе хронические отмечания с тортами, салатами и шампанским. На прошлое восьмое марта наши бедные на фантазию мужики приволокли из близлежащего магазина коробку самых дешёвых лаков для ногтей абсолютно нечеловеческих расцветок и несколько бутылок коньяку, потому что им ну очень хотелось выпить. А без таких вот "подарков бабам" коньяк на восьмое марта слабо выпить? Причём, народ приличный (в хорошем смысле этого слова), не слесари в ЖЭКе какие-нибудь... А причина бессознательного желания подарить сотрудникам/цам 23.02 и 08.03 такие обязательные, нелепые и неадекватные подарочки коренится в совковом детсадовском воспитании! Хуй с ними, с седьмыми ноябрями и первыми маями: там хотя бы политическая подоплёка была, типа демонстрации правительству массового идиотизма и родной советской стадности. И бухали просто так, ну ручки шариковые подарят от завода всему коллективу и ладно. Или расчёски. Религиозные праздники я не трогаю, это отдельная тема. С этим лежат в соседнем отделении. Очень радует тот факт, что в детском саду нас не заставляли водить хороводы в день рождения христа, магомеда или лао цзы. Поэтому об этом в саге тоже не говорится. Из всех праздников я любила только Новый Год, но меня им заебали и напугали родители. Теперь только под общим наркозом. Или очень скучно. Но всегда как будто понарошку, потому что ну нельзя же всерьёз такими маразмами собственного прошлого страдать! Об этом, возможно, будет рассказано в другой саге. Однако, мало было народу праздников! Глаза заведущие, руки загребущие, желудок - не больше наперстка. И подсмотрели у заграницы хелоувины всякие, дни святого валентина какого-то. Нахрен он нам? Что, теперь детишки в садике будут 14 февраля целоваться понарошку и дарить друг другу перевернутые красные жопы? Не хочу в детский садик! Ненавижу сердечки! Ими в течение двух прошлых недель были завалены все магазины и переходы в метро. Если какая-нибудь пизда рваная сегодня в офис эти сердечки принесёт, покусаю с бесплатным курсом уколов от бешенства в придачу! Полгода потом на придачу ни сесть, ни лечь не смогут! Всёбля, перерыв на обед. ---------------------------------- (C) pinrat
Nick: Накануне великих событий (неисторическая хроника) Ленин мрачно рассматривал из окна хмурое петроградское утро. Как обычно, видел он далеко, намного лет вперёд, и потому не замечал поклонниц в кожанках и красных косынках, которые дневали и ночевали под окнами конспиративной квартиры вождя. Поначалу партийные товарищи по партии беспокоились о том, что фанатки Ильича невольно выдадут его охранке, однако затем стало ясно, что эти опасения беспочвенны. Никакие шпики Временного правительства не рискнут вступить в прямое столкновение с влюблёнными в вождя революционно настроенными русскими женщинами, которые испокон веков останавливают на скаку коня. Говорят, с отчаяния Временное правительство принялось создавать в противовес женский батальон поклонниц Керенского, но те как-то застали кумира за примеркой дамского платья, и дело пошло насмарку. Сталин был бодр и весел в преддверии штурма Зимнего. - Чего грустишь, Ильич? - спросил он у друга и соратника. - Великий день, сегодня социалистическая революция, о необходимости который мы так долго говорили, свершится! Я говорил с ребятами с "Авроры", у них уже всё готово! Ленин, наконец, прекратил смотреть в будущее, и помахал кепкой поклонницам, которые завопили от восторга и принялись кричать: "Ленин - лучший! Ленин - форева!" Стоявшие в отдалении городовые поежились от пронзительного женского крика, предчувствуя для себя недоброе в свете приближающихся событий. Ильич отвернулся от окна и посмотрел на Сталина: - Я вот что думаю, Коба, а может ну его к черту эту революцию, а? Сталин поперхнулся только что закуренной трубкой: - О как! И что это ты вдруг надумал? Не ты ли на заседании ЦК кричал "сегодня рано, завтра будет поздно"? Весь расклад наш, дело на мази, самое время для выступления. Или ты не веришь в успех? - В успех-то я верю, - вздохнул Ильич. - Меня будущее беспокоит! - В смысле? - уточнил Сталин. - Ну, смотри, - начал вождь мирового пролетариата. - Возьмём мы власть, тут белое офицерство на дыбы - нам ведь придётся с немцами мирный договор на кабальных условиях подписывать. Армия-то развалится, воевать некем. А ещё Учредительное собрание начнёт права качать, разгонять придётся. На выходе же Гражданская война с большими потерями обоих сторон. - Ну и что? - возразил Сталин - Война - так победим! - Само собой, - ответил Ленин. - Но там ведь как? Вот не пойдёт мировая революция, и придётся заниматься строительством социализма в одной отдельно взятой стране. - Ну, это не лучший вариант - существовать во враждебном окружении, но не смертельно, - ответил Сталин. - Согласен, - продолжал Ильич, - но вот я помру... - Типун тебе на язык, - с досадой сказал Сталин. - Ну мало ли, - пожал плечами Ленин. - Шальная пуля от какой-нибудь экзальтированной поклонницы, инсульт от перенапряжения... Сам понимаешь, и революция, и с женщинами никак не разобраться... И Надю оставить не могу, и Инессу... Вот...Ну вы, конечно, начнёте тут химичить: Мавзолей какой-нибудь по просьбам фанатов, и всё такое... - Мавзолей - это, кстати, креативненько, - оживился Коба. - Мавзолей - это ещё ерунда, - откликнулся Ленин. - Тут вы с товарищами по партии передерётесь на ниве планов развития государства и начнёшь ты, Иосиф, своих товарищей отстреливать! - Ну, Ильич, это ты хватил, - возмутился Сталин. - Ты ещё скажи, что я Лёву Троцкого каким-нибудь ледорубом по голове того-этого... - Всё может быть, - вздохнул Ленин. - Политика - штука грязная. Вот, значит, пойдёт там коллективизация, индустриализация, а на фоне этого империалисты будут против Советского государства науськивать крайне правых. Найдут какого-нибудь австрийца говорливого в пивной, тот как спьяну заорёт "Дранг нах Остен", и получай, Коба, под Москвой вражеские полчища! - Ничего, отобьёмся, - ответил Сталин, подумав: "А тот молодой парень по фамилии Жуков, с которым я вчера беседовал, толковый вояка. Надо будет на него обратить внимание, может пригодится". - Отобьётесь, конечно, - продолжал Ильич. - Но с какими потерями! И потом - империалисты не успокоятся. Придумают какое-нибудь новое сверхмощное оружие, испытают его где-нибудь, скажем, в Японии, и давай грозить нам! - А мы своё создадим! - смело заявил Сталин. - А как же, - подтвердил Ильич. - Но ведь затраты какие? А надо ведь и хозяйство после войны восстанавливать. А тут получится целая гонка военная. Гонка вооружений, хорошо звучит? - Ничего так, - откликнулся Сталин. - Но мощь русского народа непобедима, справимся и с гонкой вооружений! - И я так думаю, согласился Ленин. - Думаю, мы даже империалистов где-нибудь по крупному сделаем. Например, первыми в космос полетим, прикинь! - Класс! - восхитился Сталин. - Вот бы глянуть! - Боюсь, что до этого ты, Коба, не доживёшь, - скептически глядя на соратника, заметил Ленин. - Жаль, - хмыкнул Сталин, - Ну тогда я, Ильич, к тебе в Мавзолей! - Не продержишься ты долго в Мавзолее! - покачал головой Ленин. - Найдётся какой-нибудь хитрый хохол, который на тебя всех собак повесит. Скажет, что не тех расстреливал, не так индустриализировал, неправильно коллективизировал... Короче, вынесут тебя, Коба! - Ну и ладно! - махнул рукой Сталин. - Главное то будет достигнуто! Человек труда будет освобождён, будет свободно и счастливо созидать в новом обществе, в гармонии! - Э, брат, - сказал Ленин, - Тут-то всё самое интересное и начнётся. Только всё утрясется, как выяснится, что хочет твой человек труда благ не столько духовных, сколько материальных, и не по потребности, а желательно в три горла! А уж партийцы вообще не то что в три, в 6 глоток материальные блага жрать захотят! - Что, прямо все? - скептически спросил Коба. - Нет, не все, - ответил Ильич. - Но много таких будет. И начнут они обратный процесс перехода от общественного к частному. Ну, естественно, чтобы народ не возмущать, назовут это как-нибудь позаковыристее. Перестройкой, например. Сталин захохотал так, что трубка выпала из его рук. - Как? Перестройкой? Ну ты жжошь, Ильич! - Не смешно, Иосиф - сказал Ленин. - А грустно. Потому что под разговоры об исправлении недостатков пустят они под слом всю нашу систему, которую мы сейчас с тобой только собираемся создавать. И народ их не остановит, потому что уже никто не вспомнит, почему мы сейчас революцию делать хотим. Про ужасы царизма, про беспросветность жизни некому будет рассказать. А новые капиталисты всё про вальсы Шуберта будут вещать, да про вкус французской булки. - И что потом? - спросил Коба. - А потом, товарищ Иосиф, - ответил Ленин. - Вернут эти капиталисты уровень жизни к концу 19-го века. А уж во что страна превратится, и подумать будет страшно. А нас с тобой, Коба, объявят "кровавыми палачами" и такой грязью обольют, что век не отмыться. - А народная поддержка? - возмутился Сталин. - Вон, революционные матросы, рабочие, даже эти девочки за окном? - А вот их всех назовут обманутым народом, который отрёкся от Бога и государя, - сказал Ильич. - Бред какой-то, - помотал головой Сталин. - С чего ты вообще всё это взял? Ленин повернулся к окну и вновь посмотрел куда-то вдаль. - Вижу я впереди такие перспективы, Коба. Вижу и думаю: а оно мне надо? Ну, если они потом все наши усилия по ветру пустят, да нас же помоями обольют, стоит ли ввязываться во всё это? Нужны ли эти жертвы, потери, если недостойные потомки не смогут сохранить достижений? Сталин задумчиво молчал. В комнате повисла тишина. Наконец, Коба, медленно сказал: - Надо, Ильич, всё равно надо! Эта революция многим, очень многим поможет. И у нас, и в мире. И потом, может, насчёт будущего ты ошибаешься. - А если не ошибаюсь? - спросил Ленин. - Если именно так всё и будет, если спустя век в России снова будет дикий капитализм и какое-нибудь подобие монархии? - Тогда, Ильич, - сказал Сталин. - Найдутся люди, которые вспомнят нас, изучат наш опыт, учтут ошибки, и попробуют начать сначала. - Думаешь, у них получится лучше? - спросил Ленин. - Должно получится, - сказал Коба, подойдя к Ильичу. - Просто потому, что нет других вариантов. Как у нас нет другого варианта сегодня. Они вместе смотрели в окно, за которым набирал силу последний дореволюционный день. Поклонницы Ленина под окном начали скандировать: "Начинай! Начинай!" Городовые куда-то исчезли, а на их месте уже дежурил патруль революционных моряков. - Поехали! - решительно сказал Ленин, одевая кепку. - Надо делать, что должен, и будь, что будет! Сталин и Ленин, на ходу раздавая автографы революционным массам, двинулись в Смольный. "Аврора" навела орудия на Зимний дворец. Керенский, наконец, выбрал платье и приготовился к отъезду. Исторический процесс было уже не остановить. ----------------------------- (с) Petrovchik
Nick: Морские байки Это было еще в те времена, когда морякам не возбранялось привозить машины из-за границы, на палубах судов. Наш "Ястреб" шарахался в те времена по Средиземному морю. Италия, Греция, Турция, Египет.... Возили все, что могло течь. Масло подсолнечное, масло оливковое, спирт, соляру и прочее. Мы, экипаж, были довольны. "Суточные"* текли рекой, в кармане постоянно шуршали бумажки с противной мордой ненавистного империалистического президента. - Стамбул - флегматично произнес Лом, попыхивая турецким стомиллимитровым "Парламентом" - Ну что, Серый, по Фиатику себе прикупим? Да. Наша с Ломом мечта была купить "Фиат - Регата", новый, турецкой сборки, стоил он в те времена херня денег. Две тысячи "бакинских". То есть три месяца моей работы в море. - А что потом в Россию пойдем? - спросил я, Лом явно что-то знал - Ага - подтвердил Лом и начал бубнить в рацию - Истанбул портконтрол. Ай эм моторвессел "Ястреб". Ай аск премишон ап ту зе пир. Рация бубнила в ответ Лому на таком же "правильном" английском с ужасным арабским акцентом. Я же рванул в каюту готовится к действу. - Мотя, стой! - Железный капут удержал меня за куртку - Что к причалу? - Ага - бросил я, вырвав рукав и припустил по трапу вниз Спустя несколько часов, после всех традиционных формальностей, имеющие увольнение собрались в кают-компании. - Значит так, ребятки - Папа явно был с бодуна - На берегу остерегайтесь бухать, лучше прите все бухло сюда и пейте. Но после выхода в море. Проституток без резины, даже пальцем не трогать. Вот. - Василич, мы что дети что ли? - поинтересовался Лом - Тогда валите нахер - Папа обиженно засопел и вышел Лом внимательно осмотрел отъезжающих в город. Нас было четверо, включая Лома. Я, Железный капут, Понос и Ромка-чмех, который вознамерился прикупить себе тоже машину. Все, исключая Капута, были одеты скромно и имели далеко спрятанные две штуки баксов. Капут был похож на ювелирную лавку на выезде. Кольца, печатки, цепь и, вставленные в Израиле, передние злотые клыки. - Эрик, иди переоденься - строго приказал Лом - А что? - с вызовом спросил Капут - Ни чё. Ты, бля, сразу табличку на ебало навесь, мол, денег дохуя - Лом был рассержен не на шутку - Не выебывайся, Эрик, сними рыжьё. В Стамбуле ты ни кого этим не удивишь. Капут, ни чего не ответив, вышел на палубу. - Вот говнюк! - резюмировал Лом - Хер с ним, парни, бабки прячем подальше в трусы и вперед за мечтою! Веселый, разговорчивый таксист Мыкола из Харькива нас домчал до площади Свободы. Представители всех наций и рас шлялись по тратуарам, попивая турецкий чай двойной заварки. Разинув рты туристы толпами перебегали от магазина к магазину. Торговля у турок шла на "ура". - Автосалон, не далеко - оповестил нас Капут, единственный, который до этих пор уже трижды был в Стамбуле. Мы лавировали среди товаров и людей, все больше и больше удаляясь от центра. Улицы становились все уже. - Щас два квартала и мы на месте - пропыхтел идущий впереди Капут По-арабски узкую улочку вдруг перекрыли, невесть откуда взявшиеся плотные парни. Я оглянулся назад, сзади улицу перекрыли. Численный перевес был на стороне противника. - Здорово, парни - вполне миролюбиво сказал подошедший браток. Сомневаться в том, что перед нами "Рюсс мафия" не приходилось. - Эмигранты? -зачем-то поинтересовался Лом - Ага - благодушно подтвердил браток - Ну чё пацаны, сами бабло и рыжьё отдадите или месиво будем устраивать? Лом, обернувшись посмотрел на каждого из нас в отдельности и не встретил энтузиазма в наших глазах. - Не будем устраивать - спокойно сказал Лом - Вот и ладушки - браток довольно потёр ладошки - Давайте, парни, выворачивайте карманы. Я вывернул карманы шорт. Две десятки баксов, мелочь в турецких лирах, пачка русского "Кэмэла" и зажигалка "Зиппо", купленная в Зиппо бутике в Риме. Браток спокойно забрал деньги с моей руки и спросил: - Верблюжатина чья? - В России покупал - ответил я, опасаясь личного досмотра - Во! Заебись! Извини, пацан, но Верблюда я конфискую - сказал он и вдруг добавил с грустью в голосе - У них тут все противное, что сигареты, что водяра. Наши парни медленно отдавали все что было. Капут сопел и ни чего не делал. - Чё стоишь как пень? - спокойно спросил браток Капута - Я не буду ни чего отдавать! - дрожащим голосом ответил Эрик - Слышь, братишка - обратился браток к Лому - Ты, похоже, старший. Объясни придурку. Лом кивнул головой в знак согласия и наклонившись к Капуту, что-то быстро прошептал ему на ухо. - Да пошли они нахер! - взвился Капут - Залупу им на воротник, а не.... После этих слов началась драка. Вернее будет сказать - нас начали бить. Упорно, долго, но не особо сильно. Через минут пять после потасовки, сняв с Капута все золото и вывернув карманы, братки ушли. Я лежал на теплом асфальте и думал, хорошо что не нашли спрятанные деньги. Охая и постанывая, мы поднялись. думая как в таком виде вообще теперь появляться на оживленной улице. Мы теперь будем добычей для полиции. Но из дома вдруг высыпали толпой турки. - Теперь точно пиздец - прошептал Лом, занимая оборонительную позицию - Ахалай-махалай тыр быр - залепетпл что-то турок на своем, подлетая к Лому. За что и поплатился, Лом влепил турчанину в челюсть. Турка погруснел лицом и осыпался вниз. Турки заорали что-то и принесли воды. Оказалось, позже, что картину ограбления они видели, хотят помочь. Полицию вызывать не стали, мы иностранцы и нам это только повредит. Вообще, классные ребята оказались. Даже такси вызвали нам до автосалона, подсказав, где цены ниже. Вожделенные "Фиаты" были приобретены и водружены на спардек нашего танкера. Мы, с Ломом закончив погрузку и стропление машин, стояли и молчали довольные содеянным. - Сталпом, ты мне фука сепь фолотую долфен - Капут без выбитых передних зубов шепелявил страшно - Не ссы, Эрик, мы тебе лучше зубы с Мотей вставим! Мы рассмеялись. Забегая вперед, скажу, взаиморасчетом через ремонт ходовых огней и дизеля яхты одному еврею, зубы из, невиданной тогда в России, металлокерамики Капуту все же вставили. После того как улеглись страсти и разговоры о случившемся, наш "Ястреб" погрузился в сон. Я сидел в кают-компании и потягивая холодный Туборг смотрел клипы по турецкому ТВ. Бочком в помещение зашел Дед. - Слышь, Серый - он опустился рядом со мной на диван - А ты знаешь где в Стамбуле можно купить ружьё? - Знаю - подтвердил я - Серый, ты прожженный тип - заискивающее начал Дед - Может быть, завтра утречком рванешь в город? Прикупишь мне ружьё? - Заебись! "проженный тип" - я передразнил Деда - Серый, ну просто, вы бы сегодня без бабла остались бы, если бы не ты - залебезил Дед - Это Лом отличился, к нему и пиздуй - я отхлебнул пива и переключил на греческий порноканал - Мотя, ну ты жеж знаешь, он не разрешит ствол везти нелегалом! - почти в отчаянии сказал Дед Я согласился. На утро, с больной от похмелья головой, выслушав пожелания деда о "помповом автомате" попёрся в оружейный район Стамбула. Две или три улицы полностью торгуют оружием. Охотничье, пневматика, травматика, спортивное. Цены хороши и выбор. Захожу в первую лавку, забыв с похмелья английский, спрашиваю у продавца: - Мистер, ю хэв фор сэйл хантер машинган? У продавца округляются глаза: - Ноу, мистер, ноу! Следующая лавка. Такой же диалог. Тот же ответ. Бреду по улице, ахуевая от жары и страдая от дикого похмелья. И вот позади меня вся улица, посещены все лавки. Нужное не найдено. И тут ко мне подбегает мальчик и на ломаном английском спрашивает: - Сэр! А ю интересид а спешал веапон? - Ейс, бля! - зло отвечаю ему - О'кей мистер. Комин плиз! - говорит он и тянет меня в лавку Заходим внутрь. Прохладный полумрак. Тишина. В руку суют банку холодного "Туборга". Сажают в кресло. - Вайт, плиз, мистер - лопочет мальчишка Я пью пиво, медленно остывая. В лавку заходит невысокий осман в высокой феске. - Хелло, мистер - у него ужасный акцент - Хау! - я поднимаю руку как вождь краснокожих, я уже пьяный и мне все пофиг - Мистер, ю сеаршед спешл веапон? - Ейс, ай нид хантер машинган - меня развозит все больше и больше - О'кей, мистер, ком - он манит меня в соседнюю комнату, приоткрыв на четверть дверь Мы входим в комнату, осман щелкает выключателем, вспыхивает свет. Передо мной оказываются витрины со всевозможным стрелковым оружием. Невольно у меня вырывается: - Ахуеть! Турка заметно веселеет и переходит тоже на русский язык: - Ви русский? - Ага - подтверждаю я, не отрывая глаз от витрин Осман тихими шагами приближается к витрине и, достав из кармана ключ, отмыкает дверцу. Разворачивается ко мне держа в руках красивый обрез "горизонталки", украшенный серебром и инкрустацией на вороненых стволах. С полупоклоном он протягивает мне обрез на вытянутых руках и говорит: - Спешиально дла русской мафиа! Я балдею от пива и ситуации, но все же нахожу в себе сил, что бы ответить: - Не, друг, ты не понял мне нужно помповое ружьё. Охотничье - осман смотрит на меня тяжелым взглядом и я для пущей убедительности, делаю вид, что держу ружьё в руках - пышь-пышь, заяц - пиздец! Понял? Он молча кладет обрез обратно и закрывает витрину. Не особо церемонясь, толкает меня в спину. - Идитэ в общий заль - он зло сопит за моей спиной Из-под прилавка достает требуемое и протягивает мне: - Эта? - Ага! - я рад, что нашел требуемое - Твести доллариф. Оформлаэм? - Ага! - я рад до жопы А о том как мы на день речника утопили это ружье, расскажу как-нибудь потом. *- суточные - помимо оклада в рублях, в СССР, морякам находящимся за границей платили валютную ставку. У электромеханика было примерно 12 долларов/сутки. ------------------------------- © БеSпалева
Степан: Второй номер Солнечным утром 21-го июля в доме № 12 по улице Темпельгассе прозвенел звонок. - Кого там принесло? Держите меня семеро! Фима, это ты?! – удивлённо произнёс человек, открывший дверь. - Что ты шумишь, как горный водопад? Здравствуй, Адам! Братья-близнецы похлопали друг друга по спине, и Фима вошел в дом. Квартира Адама была обставлена хоть и плохонько, но с налетом изящества, как и подобает жилищу раввина. Бросив шляпу на стол, Фима без приглашения уселся в кресло у камина и пригласил Адама занять место напротив. - Ребе! – начал гость, но тут же был остановлен жестом Адама. - Брат мой, давай без этих вступлений — мы не в синагоге. - Хорошо! Фима поёрзал в кресле и начал снова: - Я имею до тебя несколько слов, Адам. С тех пор, как ты бросил наше нелегкое ремесло и перебрался в Черновцы, мы стали видеться очень редко. Дядя Шариф, которому скоро 80 — дай ему бог еще столько же, ездит к проституткам чаще, чем встречаемся мы. Ты стал раввином, известным и уважаемым человеком, кушаешь обеды у бургомистра, живешь счастливо, как вошь на пейсах, а о своём младшем брате совсем забыл. Никто не помогает бедному Фиме! - Фима, слушай меня ушами, а не тухесом! Ты сам виноват во всех своих бедах. Наша мама появила меня на свет первым, а ты вышел позже. И ты всегда был вторым номером. Имея деликатные руки и хорошую голову, ты имел бы счастье, как еврей в Швейцарии. Но ты, словно рошинский бук, не имеешь ни рук, не головы. Ты всегда плелся позади меня, как хромая Рокель, и ничего не успевал. Скажи, зачем ты позвонил в моё помещение? Я добрый человек и могу делать добрые дела, но .. - Если ты мне не поможешь, я тебя убью, – перебил Адама младший брат. - Ах ты биндюжник! - Не будем говорить громко! Кем ты сам был 15 лет назад, святой отец? Напомнить тебе, как мы брали ювелиров и других честных спекулянтов? Помолчав, Фима продолжил: - Моё горе не имеет краёв и мне нужна твоя помощь. После этого ты меня больше никогда не увидишь, как тетя Сима своего сбежавшего мужа. - Ты кушаешь мне сердце! Что тебе надо? - Если ты умрешь, на твои похороны соберутся все почтенные евреи со всего города: Циммерманы, Плицкеры, Гройсы, Арнтгольцы и прочие. Все ювелиры закроют лавки и придут почтить память дорогого ребе. А в это время на сцену выйдет Фима Хаслер и возьмет пару магазинов, чтобы заиметь немножечко счастья и денег. Я уже договорился с контрабандистами. Эти серьёзные люди будут ждать меня завтра вечером у моста в Залещиках. С моими деньгами они переправят меня в Польшу, где я буду иметь всё, что только может хотеть душа еврея. Осталось лишь решить вопрос с тобой. - Ты таки хочешь сделать моей жизни конец, братец Каин? - У нас есть два варианта. Хороший вариант: сегодня ты, как одноногая тетя Хаза, весь день сидишь дома и не подходишь к двери. И завтра до 11 утра ты тоже никуда не высовываешься. В 11 ты откроешь дверь и явишь свой здоровый и вполне себе еще живой лик своим заплаканным прихожанам. Ты делаешь удивлённые глаза и все счастливы. Плохой вариант: не хочу делать тебе больно, но если тебя не устраивает первый вариант, я буду вынужден сделать тебя на несколько граммов тяжелее, ребе. Фима вытащил револьвер и посмотрел на Адама. Адам улыбнулся. - А как ты расскажешь о моей смерти всему городу? - Такие новости разносятся быстро. Вечером я сообщу об этом в газеты, которые выходят рано утром — этого будет вполне, чтобы все Черновицкие евреи собрались у тебя под окнами уже к 10 часам. И там они обнаружат тебя или живого, или неживого. - Я предпочитаю всё-таки живого. - Значит, мы договорились, брат? - Пусть не дожить мне до старости, если не договорились! - Хорошо! Фима поднялся и с размаху ударил револьвером Адама по голове. - Извини, Адам, за такой фасон, но я лучше подстрахуюсь. Фима пошарил по тумбочкам, нашел какую-то веревку и связал брату руки. Захлопнув за собой дверь, Фима исчез. Очнувшись на полу, Адам через какое-то время смог развязаться. Посидев немного в кресле, он подошел к зеркалу, задумчиво посмотрел на своё бородатое лицо и протянул руку к бритве. Утро 22-го июля выдалось богатым на события. Еврейская община была ошарашена новостью о том, что вчера поздним вечером скончался ребе Адам Хаслер. Все городские газеты пестрели некрологами аж на трёх языках, смерть ребе была главной темой разговоров на рынках. Сворачивая торговлю, закрывая магазины и лавки, толпы евреев целыми семьями шли на Темпельгассе. К удивлению первых прибывших, дом был заперт, а возле дверей сновали полицейские. На часах было начало одиннадцатого. А в это время в другой части города происходили не менее интересные вещи. Фима, пришедший с револьвером в кармане на улицу Херренгассе, с удивлением обнаружил, что ювелирный магазин мадам Айзенберг уже кто-то ограбил. Неприятный холодок пробежал по спине налетчика. Немного подумав, Фима свернул на другую улицу, где располагался ломбард деляги Циммермана. Увидев выбитые стекла и в этом заведении, Фиме стало не по себе. Не было еще и десяти, а уже целых два салона кто-то успел обчистить до него. Невероятно! Внезапно до Фимы донеслись звуки выстрелов. Спрятавшись за каштаном, налетчик стал вглядываться в начало улицы. Из-за дома вывалился окровавленный парень и, отстреливаясь от погони, побежал в сторону Фимы. Фима выступил из-за дерева, схватил беглеца и затащил его в подворотню. Полицейские промчались мимо. - Ба! Какая встреча, Штырь! Что за кипиш кругом? Штырь непонимающим взглядом уставился на Хаслера. - Ты че, Фима? Ты же вчера был на сходке. - На какой сходке? - Хася, кто тут раненый, я или ты? Ты вчера сам собрал сходку, мол, всем уважение и почет, господа и мосье, завтра утром все ювелирки можно брать голыми руками – хозяева будут на похоронах, полиция будет там же. Мы и улицы все поделили, и магазины, чтоб друг другу не мешать, тебе самые кошерные места оставили… Эй, ты меня слышишь? От яростного крика Фимы с крыш посдувало всех воробьёв. Бросив Штыря, Фима помчался к Ратуше, где толклись извозчики. То тут, то там слышались крики и свистки полицейских – это возвращались к своим разграбленным магазинам евреи, которые так и не увидели своего любимого ребе – дом № 12 по улице Темпельгассе был пуст. Фима сменил несколько экипажей, пока добрался до Залещиков. Был уже глубокий вечер, когда Фима, путаясь в высокой траве, спустился к мосту. Контрабандистов уже не было, а на месте их стоянки валялся какой-то чемодан. Вглядываясь во тьму, Фима увидел отдаляющуюся лодку. Человек, сидевший на краю лодки, увидев Фиму, встал и помахал ему рукой. - Ада-а-а-ам! Я тебя убью-ю-ю-ю! – что есть мочи заорал Фима и разрядил весь барабан в фигуру брата. В ответ донесся смех. Фима зашвырнул пустой револьвер в воду, обхватил голову руками и уселся на чемодан. Немного посидев, Фима встал и заглянул в его чрево. В чемодане лежала одежда раввина, шляпа, какая-то нелепая накладная борода на веревочке, Тора и конверт. Разорвав конверт, Фима впился глазами в записку. «Эти вещи для тебя. Теперь раввин Адам – это ты. Возвращайся в Черновцы, Второй номер.» Туманную тишину разорвал рёв Фимы. © Рыцарь Третьего Уровня
Nick: Седьмое ноября История эта началась седьмого ноября и так, сука, неожиданно началась… как снегопад для работника ЖКХ в Саудовской Черножопии. Дату я запомнил не потому, что поддрачиваю на зеленый учебник по истории партии или у меня в голове ниибаццо калькулятор «Ссаньо» на солнечной батарейке, а потому, что это седьмое ноября оказалось реально красным днем календаря. А еще я увидел Ленина. Вождь пришел ко мне ночью и с бревном, постучав им в окошко. Но не тарабанил, как хулиган, а вежливо ебнул один раз в стекло поленом и сказал с укоризной в дыру: – Феликс Эдмундович, голубчик. Пока вы тут д’гочите, там большевики Зимний и ящик «Столичной» взяли. Сегодня седьмое нояб’гя, геволюция победила, а вы как мудак. Я упал с кровати, врубил свет и спросонья узрел в разбитом окне легендарное ебло, декорированное фингалом и хитрым прищуром. У меня аж мурашки по залупе побежали от ужаса. Хуясе, Ильич воскресе. Потом пригляделся и узнал дядю Гошу в бороде, усах и кепке. Из нагрудного кармана пиджака торчал красный бант, спизженный с какой-то девочки. Алкоголик был пьян. – Зд’гасьте, батенька, – приподнял он кепи и светанул лысиной фасона «озеро в лесу». – Вы совсем опиздоумели, дядя Гоша? – вежливость с гостями – прежде всего. Я только молоток в руку взял. Захотелось сильно взять и уебать, согласно закону гостеприимства. – Соби’гайтесь, това’гищ пиздюк. Дело есть. – Вам зубы не жмут? Что за маскарад? И чего с окном теперь делать? – Я же столяр-краснодеревщик, ёба! Щяс моментально тебе стеклышко из фанерки справлю. Молоток и гвозди всегда с собой, – когда он из авиамеханика в столяры переметнулся, я так и не узнал. Пока я одевался, дядя Гоша действительно нашел у меня во дворе фанеру и принялся её примастыривать. – Халтура в драмтеатре была, – рассказывал он, заколачивая окно. – Гонорар бутафорией дали. Клифт – старье, борода отклеивается, в картузе тараканы роддом учредили. Дрянь, короче, а не гонорар. Продешевил. Бревно, правда, хорошее, пластмассовое со сцены уволок, буду из него голубятню делать. На дачу отвезти помоги, братишка. Отказывать не хотелось. Мы привязали бревно к багажнику машины, Дядя Гоша прихватил в ночном ларьке бутылку водки и торпеду пиваса, и под утро мы уже сидели на даче. Я пил пиво, а дядя Гоша суетился возле буржуйки с дровами. По ходу пьесы он впустил в дом черно-белую кошку, которая сразу запрыгнула мне на колени и стала топтаться в районе хуя, как слон с когтями. – Может, водочку трахнем, пока не нагрелась? – предложил я, отдирая котяру от колбасно-яичного отсека. – Кошку ебать не дам! – взвился какого-то неведомого хуйца дядя Гоша. – Мне не жалко, но эта зверюга тебе оба кудрявых тапинамбура отгрызет. Бери, кого хошь – курицу, козу соседскую, крота можешь на огороде изловить, а её оставь, пускай погреется. – А при чем тут кошка и земляные груши? – барометр моего ахуения пополз к отметке «апофеоз». – Гы-гы. Я не сказал что ли? Кошку Водочкой назвал. Родственная душонка. Тоже шару любит, а работать не хочет. Мышь совсем не ловит. А пить я не буду: сначала дело. К Порфирию в село за голубем хохлатым сходить надо. Звонил, сказал, есть у него породистый, ценности немалой и без пары. Так что ни-ни. Принесем, запустим первенца, вот тогда можно. За «первенцем» пришлось пиздовать уже после обеда, когда дядя Гоша отоспался, километров пять по пересеченной местности. Мы пришли в нихуя не отрадную деревню «Отрадово» затемно. Порфирий встретил нас у калитки и пригласил в дом на крестины своего внука, а заодно и накатить за старый советский праздник. Внутри уже вовсю пировали человек двадцать колхозников, и стоял такой гвалт, будто стая чаек дралась с бомжом за хлеб. Но забавные лица тружеников села излучали добродушие и гостеприимство. Мне сказали что-то типа «здрасьте» и «как вам у нас нравится». Я тоже пробормотал что-то среднее между «рад знакомству» и «совсем охуели». После чего огляделся. На разгромленном столе стоял одинокий окорочок, гарнированный говном. На поверку, это оказалась баклажанная икра, но осадок все же остался. Еще была косорыловка, видимо, настоянная на козьих шариках и куриных зобах. После соточки этой амброзии, я очень радовался, что остался в живых. Зато был настоящий украинский борщ и жаренная картоха с мясом, на что я и приналег. Дядя Гоша пить отказывался долго и всё рвался к голубю. Его принесли прямо в хату, и тут алкаш не сдержался – от умиления ебнул залпом стакан самогона. Потом засунул голубя за пазуху и периодически доставал его в процессе возлияний, чтобы звонко чокнуться об клюв, и, в конце концов, напоил птицу до состояния лежачего чучела. Окружающие общались на непонятном мне языке. Эта смесь украинского, зулусского и суахили наводила на меня тоску. Они ежеминутно ржали, а я сидел, как миссионер среди людоедов, и ссал, что меня зохавают. Рядом вовсю грызла еду типичная сельская кубышка: обрызганное веснушками лицо, нос пуговицей, короткие пальцы. Эту женщину-огрызок звали Катя. Между тостами за урожай брюквы и удои кумыса, я стал подкатывать к ней свои корнеплоды. Кубышка оказалась подпорченной городским воспитанием: она тоже претендовала на миллионера с волосатой грудью, когда у самой из движимого имущества имелась всего лишь пизда. И то… Волосатая же грудь у меня была при себе, а такую мелочь, как миллион долларов, я с легкостью нарисовал ей самыми сочными красками на словах. Я наврал ей с три таких гигантских короба, что внутренний голос, который обычно говорит только «хватит пить» и «пора ебать», в этот раз шепнул мне: «харэ пиздеть». Ослепительно белый и – что не характерно для этих мест – чистый свитер дополнительно свидетельствовал в пользу моей зажиточности. В разгар веселья Порфирий вместе с гостями начал танцевать народный танец, который он обозвал «Барвинок». Хуй пойми, что это был за хоровод с прискоками, но выглядело это более или менее организованно. Пока Дядя Гоша тоже не пустился в пляс. Танец его был странен – какая-то помесь нижнего брейка с чечеткой. Для тех, кто нихуя в танцах не рубит, поясню: валялся он под ногами, как распоследнее хуйло, стуча костями об пол. По ходу этого мракобесия он полностью развалял сложную фигуру, задуманную деревенским хореографом. Сам дядя Гоша в минуты просветления называл сей перфоманц пиздюреллой. «Если, – говорил, – дело до пиздюреллы дошло, значит, хорошо отдыхаем». На следующий «Барвинок» исполнителя зажигательной пиздюреллы не пригласили, а выгнали кхуям за стол. Он долго с удивлением таращился на хозяев, будто его не пустили в бассейн со своей байдаркой, и от обиды накатил сразу сто пятьдесят. Я тоже плел свою маленькую паутину счастья. Погода всё еще благоприятствовала, и ближе к ночи я предложил соседке прогуляться в сторону камышей, чтобы показать ей выпь. Когда камыши были совсем близко, а выпью, честно говоря, и не пахло, пришлось признаться, что птицы скоропостижно улетели по делам на юг, а в пантомиме я не очень силен и попросил показать мне пизду. – Шо, оце прям тут? Скыдай свэтра, я на холодний зэмли не показую, – живо откликнулась Катенька на мою скромную просьбу. Я постелил свитер, а она сняла трусы и раскинула ноги. Все произошло очень романтично: под покровом ночи свет далеких, загадочных звезд падал на мою голую жопу и совсем не падал мою спутницу. На неё упал я и выебал в миссионерской позиции без всяких изысков. Но все стонало и хлюпало, как дырявые сапоги в болоте. Потом я один, чтоб не палиться, вернулся в дом. Но при моем появлении стихли бубны, балалайки, цимбалы и кастаньеты, веселье вдруг остановилось. – А дэ Катя? Дывы, вин увэсь в крови! – испуганно крякнула какая-то баба в образовавшейся тишине. Я посмотрел на свой свитер и руки – все было перемазано кровью. «Бляяяя, у этой дуры месячные паходу, а я думал, смазки много», – мелькнуло в голове. – И дзьобало тэж! Душегуб! – ткнула мне кривым пальцем в испачканный нос жена Порфирия. У меня аж борщ вскипел в жилах от такой оскорбухи. – Вбылыыы… – завыла баба, и вся орава кинулась меня ебашить. Колхозники оказались не такие уж забавные, как я до этого рассказывал. Ватага разъяренных свиноёбов уже не излучала никакого радушия и гостеприимства. А излучала она такую волну ненависти, что у меня сразу радар погнуло. Из сломанного носа на многострадальный свитер хлынула уже моя юшка. Через несколько ударов по организму, меня свалили и пинали до тех пор, пока не пришла живая и невредимая кубышка. Дядя Гоша к этому время уже уронил буйную голову на стол рядом с мертвецки пьяным голубем и ничего не видел. А когда очнулся, долго не хотел меня узнавать. Обратно мы шли часа четыре, потому что по дороге дядя Гоша очень боялся упасть лицом вперед и повредить «первенца». Когда, наконец, добрались до кроватей, он заботливо уложил птицу рядом с собой на стульчик и еще долго курлыкал ей что-то на языке колибри. Я отрубился. Пробуждение было трагичным. Только дядя Гоша продрал глаза, из-под кровати вылезла кошка с задушенным голубем в зубах и положила перед хозяином. «На, и не пизди больше про меня чужим людям, что я никого не ловлю», – как бы сказала она, подталкивая тушку лапой. – Надо было её выебать все-таки… – через пять минут гробового молчания резюмировал дядя Гоша. – Спасибо. Одну уже выебал, хватит, – я отхлебнул анестезии из горла, пощупал поломанный нос и с сожалением вышвырнул красно-грязный свитер за дверь. А голубями дядя Гоша обзавелся только через месяц. Ну, как обзавелся? Спиздил, конечно. ----------------------------- © mobilshark
Nick: Паследне падонагг Толпа с факелами окружила небольшой домик, но ломать дверь народ еще побаивался. Было пять часов утра осеннего равноденствия две тысячи … года. Люди молчали. Однако по лицам было понятно, что просто выпустить пар и разойтись никто не собирается. Собрался практически весь городок: мужчины с тяжелыми кулаками рабочих и интеллигенты, покашливающие и постоянно поправляющие очки, пенсионеры в старых пальтишках и пенсионерки в калошах, толстые дамочки с пухлыми пальцами, на которых красовались толстые кольца, и тонкие девицы в дешевеньких курточках из нейлона. И дети. Хмурые старшеклассники, постоянно прикуривающие друг у друга, тринадцатилетние сопляки и соплячки в безразмерных кроссовках и малявки с трогательными шейками. Молчание хоть и длилось, но недолго. Их лидер – учитель русского языка и литературы местной школы – вскочил на пень и, четко артикулируя, начал: -Братья и сестры! Народ напрягся. -Давай!!!! – заорал учитель и ночь взорвалась. Люди в мгновение ока смели забор, в окна полетели булыжники, а дверь затрещала. Не прошло и минуты, как хозяина, в разорванной рубахе и с разбитым носом, вытащили и, связав, поволокли через город. -ШОЗАХЕРБЛЯ, - кричал несчастный, - ЭТА КАКАЙАТА АШИПКА! -Поговори еще, сука! – ясно произнося каждую гласную и не оглушая ни одной согласной, хором отвечала ему толпа. Куча дров переложенных сухой соломой была давно сложена на главной площади. Трибунал ждал на помосте. Человека бросили на колени перед судьями, и толпа отхлынула, ожидая. -Раскаиваешься ли ты? – пророкотал главный. -ЖЕЗДЬ… ЙА НЕ ПАНИМАЙУ… - забормотал человек – ЙА НЕ НОРУШАЛЛ ЗАКОНАФФ, ЙА… Однако закончить он не успел. -Вы все слышали! – возопил второй судья – пятидесятилетняя женщина со следами былой красоты на лице. -АНИЧКА, - умоляюще сложив руки, взмолился человек, - КАГ ЖИ ТЫ МОЖИШ, ЛАПАНЬКА МАЙА? РАЗВИ ТЫ НИ ПОМНИШ КАГ ТЫ ТАЩЩИЛАЗЬ КАГДА ЙА… -Молчать! - перекосившись, страшно крикнула женщина. – Я давно признала свои ошибки, я чиста перед богом и людьми! - СОТОНА… - пробормотал человек - Ты сказал достаточно, - произнес третий судья. – Но ты еще можешь заслужить легкую смерть. Отрекись от дьявола! ОТРЕКИСЬ! Человек, завороженно кивая, молчал. - Повторяй за мной, - гремел судья, - ОднАждЫ ОтЕц ОнУфрИй ОбхОдЯ ОкрЕстнОстИ ОнЕжсАгО ОзЕрА… - ЙА НЕ МАГУ, - горько произнес бедняга, ломая руки, - ЙА РАД БЫ, ЙА БЫ ФСЕЙ ДУШОЙ!.. Толпа зашумела: «Хватит!» - «Этот не раскается!» - «Нечист язык его!» - «Ему шайтан в рот насрал!» - «Была бы честь предложена!» - «Он еще говорит о душе, братья! Тьфу!» Главный судья поднялся, и снова настала тишина. -Приговор всем известен, - сказал он. – Давайте. Рядом с костром был сооружен наспех сляпанный из кирпича отрезок стены длиной и высотой примерно в два метра. -НЕТ! – заорал человек, увидев ее, - НЕТ! ЙА НИХУЙА НИ ЗАСЛУЖИЛЛ ПАДОБНАВА! Но его мало кто слушал. Два здоровяка подхватили его за щиколотки и запястья и начали мерно раскачивать. -Раз, - считала толпа – два… ТРИ! Придав телу максимальное ускорение, здоровяки отпустили конечности человека и тот, с треском врезавшись в стену, заорал. Дернув, его поставили на колени. Местный врач - старичок с добрыми глазами – взял его за подбородок одной рукой и зажал нос другой. Человек рефлекторно открыл рот, и доктор мгновенно влил ему в глотку содержимое пузырька, на котором красовалось изображение черепа и костей. -Ну как яд? – заорали в толпе, насмехаясь, - хорош? -УБИЛНАХ, - прошептал человек, бледнея на глазах. -Не бойтесь, от этого сразу не умирают! – усмехнулся доктор, складывая саквояжик. Человека же тем временем волокли к толстому короткому отрезку бревна, поставленному на попа. Двое обхватили человека за шею и пояс, а третий прижал его левую руку к плоской круглой поверхности среза. Из толпы вышел некто, поигрывая громадным топором. - СЦУКО, - увидев его, захрипел человек, пытаясь выдраться. -Чмоки, противный, - пророкотал некто, с силой опуская топор. Пальцы отлетел во все стороны. На плаху положили правую руку. Топор опустился еще раз. Толпа вздохнула. А человека уже распинали на кресте в середине будущего костра. Беспалые ладони пригвоздили к перекладинам значками «золотое перо альтерлита» (человек, увидев это, горько улыбнулся и пробормотал что-то вроде «ВОН КАК ДАВЕЛОЗЬ СВИДИЦЦА»), сверху на дрова вывалили сотни пожелтевших календарей две тысячи мохнатого года, на которых еще можно было прочесть какие-то короткие афористические строчки. -КОЛИНДАРИ, - прошептал человек, - АНИ ПРИКРАСНЫ! Сверху все присыпали старыми, однако явно не использовавшимися ковриками для мыши, самими мышками, ручками, дешевыми, никем и никогда не читавшимися книгами. Вперед выступила девочка в школьной форме. На голове ее колыхался белоснежный бант. В руке пылал орфографический словарь русского языка. - Фтопку! - сказала девочка и кинула словарь в ноги человеку. …Вечером пепел смели в урну, запечатали и положили в посылку. Почтарь, проштемпелевав все, как положено, кинул ее в кучу других ожидающих транспорта коробок. По посылке шла резкая косая надпись – «В БОБРУЙСК». --------------------------------- © Барыбино
Степан: Голос настоящей мамы — Привет! Пожалуйста, не клади трубку! — Что тебе нужно? У меня нет времени на твою болтовню, давай быстрее! — Я сегодня была у врача… — Ну и что он тебе сказал? — Беременность подтвердилась, уже 4й месяц. — А я тебе, чем могу помочь? Мне проблемы не нужны, избавляйся! — Сказали поздно уже. Что мне делать? — Забыть мой телефон! — Как забыть? Алло — алло! — Абонент находится в в не … Прошло 3 месяца. " - Привет малыш!» в ответ «-Привет, а ты кто?» " - Я твой Ангел Хранитель.» " - А от кого ты будешь меня охранять? Я же здесь сюда никуда не денусь» " - Ты очень смешной! Как ты тут поживаешь?» «— Я хорошо! А вот мама моя что-то каждый день плачет.» " - Малыш не переживай, взрослые всегда чем-то недовольны! Ты главное побольше спи, набирайся сил, они тебе еще ой как пригодятся!» «— А ты видел мою маму? Какая она?» «-Конечно, я же всегда рядом с тобой! Твоя мама красивая и очень молодая!» Прошло еще 3 месяца. — Ну, что ты будешь делать? Как будто кто-то под руку толкает, уже второй стакан разлила! Так и водки не наготовишься! «— Ангел, ты здесь?» " - Конечно здесь.» «— Что-то сегодня совсем маме плохо. Целый день плачет и ругается сама с собой!» «— А ты не обращай внимания. Не готов еще, белый свет увидеть?» «— Кажется, уже готов, но очень боюсь. А вдруг мама еще сильнее расстроится, когда меня увидит?» «— Что ты, она обязательно обрадуется! Разве можно не полюбить такого малыша, как ты?» «— Ангел, а как там? Что там, за животом?» «— Здесь сейчас зима. Вокруг все белое, белое, и падают красивые снежинки. Ты скоро сам все увидишь!» " - Ангел, я готов все увидеть!» «— Давай малыш, я жду тебя!» «— Ангел мне больно и страшно!» — Ой, мамочки, больно-то как! Ой, помогите, хоть кто ни будь… Что же, я тут одна смогу сделать-то? Помогите, больно… Малыш родился очень быстро, без посторонней помощи. Наверно малыш очень боялся сделать маме больно. Спустя сутки, вечером, на окраине города, недалеко от жилого массива: — Ты сынок на меня не обижайся. Сейчас время такое, я такая не одна. Ну, куда я с тобой? У меня вся жизнь впереди. А тебе все равно, ты просто уснешь и все… «— Ангел, а куда мама ушла?» «— Не знаю, не переживай, она сейчас вернется.» «— Ангел, а почему у тебя такой голос? Ты что плачешь? Ангел поторопи маму, пожалуйста, а то мне здесь очень холодно» «— Нет, малыш я не плачу, тебе показалось, я сейчас ее приведу! А ты только не спи, ты плачь, громко плачь!» «— Нет, Ангел я не буду плакать, мама мне сказала, нужно спать» В это время в ближайшей к этому месту пятиэтажке, в одной из квартир, спорят муж и жена: — Я не понимаю, тебя! Куда ты собралась? На улице уже темно! Ты стала невыносимой, после этой больницы! Дорогая, мы такие не одни, тысячи пар имеют диагноз бесплодия. И они, как-то с этим живут. — Я прошу, тебя пожалуйста, оденься и пошли! — Куда? — Я не знаю, куда! Просто чувствую, что я должна куда-то пойти! Поверь мне, пожалуйста! — Хорошо, последний раз! Слышишь, последний раз я иду у тебя на поводу! Из подъезда вышла пара. Впереди шла быстрым шагом женщина. За следом шел мужчина. — Любимая, у меня такое ощущение, что ты идешь, по заранее выбранному маршруту. — Ты не поверишь, но меня кто-то ведет за руку. — Ты меня пугаешь. Обещай завтра целый день провести в постели. Я позвоню твоему врачу! — Тише… ты слышишь, кто-то плачет? — Да с той стороны, доносится, плачь ребенка! «— Малыш, плачь громче! Твоя мама заблудилась, но скоро тебя найдет!» «— Ангел, где ты был? Я звал тебя! Мне совсем холодно!» «— Я ходил за твоей мамой! Она уже рядом!» — О Господи, это же и впрямь ребенок! Он совсем замерз, скорее домой! Дорогой Бог послал нам малыша! «— Ангел, у моей мамы изменился голос» «— Малыш, привыкай, это настоящий голос твоей МАМЫ!» (с) Честноспёрто...
Степан: Нехорошие соседи Наш город также похож на все остальные города на территории бывшего СССР. Похожие друг на друга школы, дома, здания. В такой же обыкновенной девятиэтажке проживает и ваш покорный слуга. В этом доме я родился и вырос. Соседи мои сплошь и рядом интеллигентные люди. Музыку громко никто не включает, пьянки – боже упаси, исключение только Новый год. Вообщем, о таком подъезде и соседях можно только мечтать. Но все когда-нибудь заканчивается. Вот и нашу такую вот идиллию разразил гром среди ясного неба. Купили в нашем подъезде квартиру одна молодая пара. Приличные такие с виду. Со всеми прошли, познакомились, пораспрашивали о том, о сем. Ну, думаем, повезло. Ан нет, ошибочка вышла с нашим групповым мнением. Суббота. Где-то в районе одиннадцати вечера – ба-бах, музон. Да такой громкий, что я малость подохренел. Думаю, что такое и откуда, блин. Потихоньку мозги в кучу собираются, и логика начинает подсказывать, что это наши новые соседи проявляют свою адскую сущность. Надеваю штаны, пошел разбираться. Возле дверей наших новосельцев уже стоял Колян, сосед по площадке, и что силы колотил в дверь. Я соответственно начал ему помогать. Открывает Родион, глава семьи, так сказать. - Родик, вы че там, охренели, нахера музыку так включать, - говорим ему с Коляном в унисон. - Да пошли вы, че хочу, то и делаю, - произнес перегаром молодой жилец и закрыл дверь. Колян даже не успел ему в табло зарядить. От такой наглости мы и рты открыли. Правда, музыку сделал потише. Прошел месяц. За это время музыка стала громче, пьянок у молодой семьи тоже подувеличилось. Хана настала нашей соседской идиллии. Борьба с таким асоциальным явлением шла полным ходом. Вызывали и участкового, и наряд милиции, и Колян раз даже успел зарядить в лоб возмутителю спокойствия. Правда, чуть не посадили за это. Родственники молодой семьи оказались сплошь из органов, поэтому правоохранители были в этом деле бессильны. Я уже и руки опустил, ну хоть плачь, чес слово. Но помог случай. Поехал я к тетке в гости в село, своих отвезти на лето, да и от музыки немного отдохнуть. А там, бац, и брательник мой двоюродный из рейса пришел, он дальнобойщик по профессии и призванию. Сели, выпили, начал ему рассказывать. - Вась, ну представляешь, ну не можем управы найти на них. - А в рожу пробовали? - Нельзя, могут посадить. - Согласен, беда конечно, но есть одна подлянка, которая может помочь вразумить. Слушай, вообщем, - и Васька стал выкладывать свой план… Пятница. Сегодня у Родиона день рождения. Вся его адская семейка подготовку к вечеринке начала с утра. Продукты, машины, люди какие-то. К 10 вечера вся гоп-компания была в сборе, т.к. начались поздравления именинника. Я сидел дома и ждал своего выхода. Первый тост, второй – пора. Подошел к двери нарушителей тишины, достал тюбик «Суперклея» и смачно выдавил его в замочную скважину. Потом второй – и во вторую. А дверь металлическая, неделю назад поставленная.… И так мне стало хорошо на душе, вы не представляете. Хотя воспитания я приличного и подлецом никогда не был. Дальнейший ход событий был следующий. Включилась музыка, начали танцевать, минут десять – все затихло. И пошел отборный мат, хоть записывай, чес слово. Кто-то хотел выйти покурить, а дверь-то не открывается. Ключом вжик-вжик туда-сюда, а не тут-то было. Гневались гости именинника где-то полночи, пока пожарные не приехали. Срезали дверь с болтов и освободили пленников. А я в это время лежал на кровати и улыбался… Данное происшествие все-таки вставило ума новосельцам. На следующий день они прошли по всем квартирам с извинениями. Видимо, дверь дюже дорогая была. И намек был понятен с первого раза. Снова восстановилась наша соседская идиллия. Тишина и спокойствие воцарились в нашем подъезде. Но тюбик «Суперклея» теперь всегда лежит под рукой. Так, на всякий случай... (с) Честноспёрто...
полная версия страницы