Форум » Флудим здесь. » Чтиво » Ответить
Чтиво
Nick:
Nick: Со-ревновашечки Человеческий организм - слабо изученная хуёвина, ога. Все слышали и про второе дыхание, которое открываецца, и про прилив сукасил. Главное чтобы мотивация была неслабая. Ну, или как там её назвать? Чувство конкуренции что ли, или соперничества. Или там ваще, на слабо. Короче, щас расскажу историю одну. Значит, случился как-то корпоративный праздник. Боссы в этот раз не скупились. И место зачотное в центре города, в переводе с французского "Большой Майк" называеца, и хавка приятная, да и вскинуцца спиртным можно нехило. С культурной программой тоже все было в поряде. Хочешь в шарокегли играйся, хочешь в шаролузы палкой шеруди, а если уж совсем пьяный долбойоп - вот тебе танцпол и там показывай фантастические виртуозные па. Одно не учли боссы. Время окончания банкета. То есть ближе к 12.00, когда я с Юлькой медляки наяривал, причем похуй под какую музыку, даже кажецца "кентачтис" был, кто-то в микрофон объявил, что празнегу песда. Приходите к нам опять через год, или, если быстро наберете бабла - на День защитнега отечества, например. Народ и так рассосался прилично, хуле - домохозяйки да подкаблучнеги в основном. Остались самые стойкие. Стойкие в морально-духовном плане конечно, некоторые, как Павлик например, колебательно покачивались, но, что удивительно, из рюмок не проливали ни капли. Проливали строго внутрь. Ну вот. Юлька жмецца ко мне всем своим стройным тельцем, и даже минимализм её сисек не может остановить все растущий максимализм у меня в штанах. Павлик со Светкой из бухгалтерии у гардероба целуецца, тоже у них ячейка общества на вечер организовалась. В общем, морозный воздух отрезвил нас немного, но тут же, налетевшей поземкой, намекнул, что шоу маст го он. И желательно где-нибудь в тепле. Я не знаю как у вас, но у меня на родине общепитные заведения до утра работать не любят. Есть "Айриш" до 4,00 в выходные, но туда хуй пробицца, заранее надо место бронировать. Есть "Жигули", но Юльку, с её тонкой конституцией, вести в быдложрачечную? На контрасте после корпоратива это выглядело бы примерно так: вылазиет чел, например из ванной, в которой различные вкусные масла и прочий парфюм, и натираецца жидкими цобачьими кокажкаме. Павлику со Светкой было ващето похуй. Павел хотел пива, а Светка и не спорила особо. Но тут я вспомнил одно место... Как-то летом загулял я с подружкой, и она у меня что-то совсем отрубилась. Домой везти её было палевно, маменька ейная дала бы обоим такой роскошной песды, что мы бы завидовали несчастным соперникам братьев Кличко. И, кароч, один кореш показал секретное сукаместо... Раньше это была обычная лодочная база. А их на правом волжском берегу до ебеней матери было, ога. Но потом какой-то чоткий перец вбухал в этот дебаркадер бабла, и база превратилась в ебазу. На первом этаже две бани. В честь Суворова наверно. Этакое русско-турецкое противостояние. Хочешь сухого пару - направо, чиста парусски - налево. Ну а на втором этаже номера находяцца. Чистый минимализм. Огромная кровать, стол, два кресла, санузел. Даже дебилятор на полочке имееца. И главное. Из окна непередаваемый вид на Волгу. Этим видом я своих спутников и убедил. Они радостно повелись, несмотря на то, что время первый час ночи, и вообще - декабрь месяц. Трудней всего было объяснить таксисту как проехать, но я сел вперед и стал аццким штурманом. Павлик же устроился наверное в радисты, сначала он кому-то пытался дозвоница, но был видимо послан нахуй и из радистов уволился. Но тут же напесал заявление на должность снабженца и с честью свою профессию оправдал, затарившись в маркете пивом и прочими ништяками. Нам с Юлькой достался номер с цифрой один. Ну как достался? Я ж знаю, откуда вид охуенный. Павлик со Светкой заселились в соседний второй, нефиг по ночам в окна смотреть, тем более там кроме бетонного берега и не видно ничего, ога. *** - Бли-и-и-н! Как классно! - восхищенно радовалась Юлька, рассматривая гнездо нашего будущего разврата. - Ога, модно тут, красное дерево - согласно кивал я в ответ, поглаживая покрытые лаком сосновые доски. - И кровать такая большая, - Юлька легла и раскинула оставленные руки, как в пестне про белорусских лентяев. То есть, вольно и вшырки. - Места хватит, а как же! - я прилег рядом, и кровать чуть слышно скрипнула. - А эта балка зачем? - спросила Юлька, показывая на потолок. - Хз, Юль, может вентиляция. - Круто здесь. Ты как это место нашел? - Проститутковед знакомый поделился тайной, и пароль секретный сказал даже. - Это который ты на входе сказал? - Ога, только он меняется ежедневно, - я обнял Юльку, и мы приступили к оральному целованию. Я так скажу, целовульки во время танца, когда на тебя смотрит пол корпорации, это одно. Ну хуль там. Мимолетный такой песдюк-целовуль, когда чуть касаешься напомаженных губ, а потом ждешь когда туловища, описав круг, возвращаюцца в такое, как тебе кажецца место, где никто суканивидит. Как правило, это самообман. Завсегда найдецца какая нить зоркая песда, которая потом в кулуарных туалетах будет восторженно рассказывать. Типа Майк и Юлька на корпоративе аццке сосалесь. Но чот я отвлекся. Кулуарных пёзд в наличии не наблюдалось, и я дал стопиццот очков вперед в плане лобызаний. Юлька, видимо охуев от такого напора, резко никшнула в партер, если есть он такой, горизонтальный. Я имею ввиду, партер... И нежно пососала мне хуй. Надо заметить такую немаловажную вещь. На Юльке было платье очень оригинального покроя. То есть мало того, что эта тряпица подчеркивала её идеальную талию, она еще вычурными треугольниками громогласно кричало, что Юлькины ноги - это сука верх совершенства. Ну а ажурные колготки радостным бэк-вокалом подпевали, для особо неодаренных ебланов, что это так, и ниибёт. Поскольку я человек нежадный на ласки, ну и в справедливости толк знаю, ответный визит не заставил себя ждать. Мои губы соприкоснулись с туловищными губами Юльки, в то время как руки боролись с ажурной колготочностью. Юлия тяжело так вздохнула, и кончила... Несмотря на то, что путаница на ее стройных ногах, в виде приспущенных стрингов и неснятых до конца двадцатиденовых лайкровых хуёвинок имела место быть. Я еще так скажу. Я сейчас говорю строго за себя, другие, может, и не так себя ведут, ога. Но! Вид идеальных по форме половых губок, тем более, находящихся от меня на расстоянии нескольких сантиметров, ну и что тут греха таить, маленький такой клиторелло сподвигли мой организм на следующее. Только что, казалось бы, отминеченный мастерски хуй приподнял свою голову, дабы самолично пофтыкать на это пиздатое совершенство. Юлька эту метаморфозу заприметила с такими словами: - Ух ты! Уже готов к покорению новых вершин? Я ничего не стал говорить в ответ, чтобы с языка не слетело никаких пошлостей и заодно вкуса Юлькиной пизды. А только молча помог освободицца от оков одежды. Мой кросавчег сам нашел, куда надо устремицца. И когда он нырнул в глубоковводное плаванье (фелологи, тут нет ошибки, и клава у меня не залипает на буковке "в"), кровать раздолбанно скрипнула... Я остановился. Но это от неожиданности и ненадолго. А потом мне было, если честно, похуй. Юлька извивалась, насколько это возможно в миссионерской позе. А кровать, раздолбанная до этого другими знальщиками секретного пароля, вторила её извививаниям. Ну, и моим яростным фрикциям, разумееца... *** Когда я удовлетворенно уткнулся носом в подушку, рядом с очаровательным Юлькиным лицом, она наградила меня, за старания, долгим поцелуем где-то за ухом. Я, отдышавшись, приподнялся и, ответив на этот чмаке как полагаецца, а именно рот в рот, прислушался... Кровать продолжала скрипеть. Причем она даже не скрипела, она стонала! Методично, как метроном, ложе издавало звуки, порожденной на ней страсти. Юлька тоже настроила свои уши на эту звуковую волну: - Это что? Я ничего не смог ответить на это. Ну а что я мог сказать? Что чоткий перец, вбухав бабла в бывшую лодочную базу, тупо поскупился на звукоизоляцию? Или его наебали строители, обозначив, что внутренний интерьер - это сила, а то, что кто-то ебецца по соседству - это вообще хуйня? - Походу это Павлик даёт, - сказал я. - Гы-гы, - улыбнулась Юлька, - ну, дает наверное не Павлик, все-таки. Звуки стихли. И как мы не вслушивались, никаких там стонов и визгов не последовало. - Павел - стоический чувак, - констатировал я, - восторженных звуков на ветер не бросает. Кончил, как отрезал. - Я думала, хоть Светка отметится, - разочарованно сказала Юлька. Я встал, расчехлил баночку пивка, а про себя подумал: «Если мой кореш, так же как и я, начал с вротоёбства, то счет у нас два-два. Боевая тыксызыть ничья. Ну а если, как лох, сразу классически полез ебацца, то я веду в счете, ога». И только я эту хуйню подумал, как за стенкой опять скрипнула кровать... Ну, то что она скрипнула, это только отражает мой бедный словарный запас. Она взмолилась! И её мольба была такой искренней, как будто стопиццот жриц любви, явили на алтарь стотыщпиццот использованных презервативов и слёзно просили прощения за неслучившийся демографический взрыв. Причем ни одной китаянки среди молившихся замечено не было. Мы с Юлькой переглянулись. - Нифига себе, - сказала она, - вот неугомон! - Мда, - единственное, что смог промолвить я, - Павел жжот. - Никогда бы не подумала, - Юлька эротично поднялась на локте, и одеяло, соскользнув с её плеча, явило миру в моем лице, приятную взору грудь, - вроде худенький такой, а такая силища. Я про себя чертыхнулся и мысленно послал Павлу ниибечский астральный нестояк. Мало того, что он сукаженат. Хотя это слабая отмазка для меня, ну как для ёбыря типа. То, что я перед корпоративом силы берег, не дрочил даже два дня - это слабая мотивация все же. А тут такой мегаоблом. Хотя, я даже к Светке стал как-то уважительно относицца. Вроде ходила она такая по корпорации. Ну, Светка и Светка, чего там? Но! Сиське-то у неё были на порядок больше, чем у Юльки. Может в них правда? Юлька, видимо, прочитала мои мысли. И недостаток этой самой части тела компенсировала стройностью и длиной ног. Ну как. Просто встала раком. И знаете? Я возбудился! Блябуду! Вид этого глобуса до такой степени сподвиг меня, что я, довольно-таки стоячим хуем проник где-то в районе Анголы. Наша кровать почти не скрипела. Сказывалось то, что я, стоя на полу, орудовал ангольским интервентом практически бесшумно, но в то же время напористо. Хотя, под конец, Юлька все же привела в действие расстроенные струны кровати... Эффект был на литсо. За стеной, отголоском, раздался бравурный марш. С четким и неумолимым ритмом, как удары о стену перфоратора соседа, напрочь заёбанного собственной женой словами о необходимости ремонта. Юлька, запыхавшись, только и сказала: - Ну, энерджайзер прям! И то, что она это сказала не мне, а какому-то сукаПавлегу вкупе с сисястой Светкой, родило в моей ранимой душе следующее: - Ога, причем батарейка, наверное, размером вот с это, блять, - я отхлебнул из литровой банки Туборга... Звуки за стеной стихли, опять без каких либо намеков на то, что кто-то словил райское наслаждение. И я даже подумал, что фамилия у ебливого кореша - Корчагин. Это ж надо, какая сила духа? Ложе раскачать так, что соседям завидно. Заметьте, ебущимся исправно соседям! Соперничать с монстром по имени Павлик, не было никаких сил. А Юлька возбужденно прислушивалась к шорохам за стеной, да так, что мне пришлось в качестве самоутверждения устроить повторный сеанс пиздолизания. Заканчивал я под четкий ритм скрипевшей за стеной кровати. Как будто там хуярил в свои барабаны Рик Аллен, однорукий ударник Деф Лепард... Девчонки кончили вместе. Юлька издала какое-то подобие стона, сквозь сжатые зубы, обняла меня, покрепче прижав к пизде, и уснула. Светка же за стеной издала такой вопль! Как будто стая голодных страусов, хотевших полакомицца кукурузой, забежала на склад готовой консервированной продукции "Бондюеля", и сука ни у одного не было с собой открывалки... *** Утром, стараясь не разбудить Юльку, я потихоньку оделся и вышел покурить. Павлик, одиноким бакланом, стоял, опершись руками о перила и вдумчиво смотрел на воду. Я уважительно протянул ему сигарету и сказал: - Ну ты кросавчег, Паш. Тот виновато опустил глаза и грустно сказал: - А с кем не бывает? - Тебе жена совсем не дает? Откуда такой боезапас? - Ты про что? - Про подвиги твои ночные. - Хорош подъёбывать, Майк. Ну, перебрал я вчера. - Хуясе, ты походу виагры перебрал. Пашка тяжело вздохнул: - Если бы... И перед Светкой так неудобно. - Я чота не въеду. - Я это... Только слово дай, что никому не расскажешь. - Пашк, ты же меня знаешь. Какие вопросы? Все между нами. Печальный ебака набрал полную грудь воздуха и выпалил: - Я кароч вчера как пивком полирнул, ну и это... - Гы-гы! - заржал я, - Ну мы слышали, как ты э-т-о! - В кресле я уснул, Майк. - Не понял? - А что непонятного? Сидел вроде, на Светку смотрел, и хоп... И отрубился, вобщем. Павлик продолжал свой трагический рассказ: - Ну а когда Светка заорала, я проснулся, а сам нихуя не пойму. Сидит она, значит, на кровати и банку с пивом к башке прикладывает. Я ей, типа, Свет, что случилось? Она и говорит, ну что-то ей и грустно стало и завидно еще. - С чего завидовать-то? - Вы ебетесь там громко, а у ней секса оказывается полгода не было. Ну и я в алкогольном ауте, как скот. Она пыталась меня разбудить вроде, какой-там! Я озадачено почесал затылок: - А кто же тогда её ебал? - Никто. - А кровать скрипела? - Кароч, ты только не ржи, ладно? - Блять! Не буду! - Она... прыгала... Я так заливисто заржал, что меня услышали наверно на левом берегу Волги. - Гы-ы-ы-ы! Пашк, а нахуя? Тот пожал плечами: - А когда она башкой об балку пизданулась... - Бга-а-а-а! - Хорош ржать, скот. Лан, пойду я. Может удасцца вину загладить. *** Я вернулся в номер. Юлька приоткрыла глаза и призывно протянула руку. Против здорового утреннего секса я ничего не имел. Тем более с такой девушкой. Стараясь не особо греметь пружинами, мы приступили к таинству. Это была волшебная сюита для постели с оркестром. Оркестр грянул, как только солирующая партия закончилась. Грянул он таким жизнеутверждающим аккордом, что тонкие стены не смогли сдержать мощи и напора децибел. Юлька улыбнулась: - Когда же он уже наебётся? Я усмехнулся и тихо ответил: - Я думаю, что не скоро... зы: Павлег, как и договаривались, никому не рассказал, ога. Даже Юльке... ----------------------------------- (c) MGmike эМГэМайк
Nick: Как пережить ремонт Это только кажется, что мысль о грядущем ремонте ты долго вынашиваешь. На самом деле, ремонт приходит в твою жизнь стихийно. Ему похуй, что ты за полгода до его прихода сидел ночами с карандашом, грыз ногти, калькулировал затраты, и рисовал схемы перепланировки. Ибо когда приходит ремонт - всегда выясняется, что ты к нему абсолютно не готов. Ты-то представлял себе аккуратно сложенные стопочкой листы фанеры и ламината, и аккуратно нарезанные плинтусы, которые лежат себе в прихожей. Ты берешь оттуда всего понемножку, и неспешно прихуяриваешь куда надо. Старый снятый паркет ты утилизируешь в специальные мешочки метр на метр, купленные в магазине стройматериалов, и дворник-таджик Баргигул, ликуя и распевая монгольский фанк, всего за триста рублей тащит твой мусор на помойку. В доме пахнет свежеснятой стружкой, а любимая жена в нарядном фартуке жарит на кухне сочное мясо, приговаривая: "Моему работничку необходим обед из трёх блюд, тирамису, ролл Калифорния и рюмочка водочки" На самом деле, друзья, все происходит совсем не так. На деле все происходит вот так: ты накопил денег на ремонт. Ты высчитал длину, ширину, высоту и площадь ремонтируемого жилища. Ты пять раз заранее съездил в магазин стройматериалов, и выбрал обои, ламинат, потолки, и новый карниз под цвет глаз жены. ты посчитал затраты на калькуляторе, и очень доволен собой. И вот ты едешь в магазин стройматериалов, твой карман приятно оттягивает котлета денег, которую ты собираешься с удовольствием потратить на всякую хуйню. Но там тебя ждёт много новых и захватывающих открытий! Во-первых, того ламината, что ты заранее выбрал, и в своих фантазиях уже постелил себе дома на пол, и даже выебал на нём жену - уже нет! пять дней назад был, а сейчас нет. Кончился он. Не один ты такой умный, и не у одного тебя щас ремонт. Есть другой ламинат. Он, конечно, не такой как ты хотел, и стОит в шесть раз дороже, но жена рядом канючит: "А этот даже красивше. давай его возьмём?" ну, хуле. Давай, возьмём. Взяли. Во-вторых, подсчитывая затраты на калькуляторе, ты совершенно не учёл того, что твоя жена первым делом отправится в отдел штор и карнизов, и на три часа там залипнет, выбирая ткань для новых штор. И ткань эта, поверьте мне, стоит вовсе не сто рублей. Едем дальше. В-третьих, выбрав и купив обои, будь готов к тому, что жена ещё два часа будет подбирать к ним БОРДЮРЧИК! Бордюрчик, блять! Хочешь, бумажный, хочешь - пластиковый, хочешь - флизелиновый. Но обязательно чтоб под обои подходил. Как правило, идеальный бордюрчик стОит дороже самих обоев, и его в рулоне всего пять метров. Но ты же хочешь поскорее покинуть это царство скорби? Поэтому покупаешь четыре рулона, и начинаешь бочком-бочком двигать в сторону выхода. Но не тут-то было! Какой нахуй выход, если жена кричит, что не собирается каждый день мыть полы, и ей нужен палас? Удобный хороший палас, который легко пылесосить. И вы идете в отдел ковров и паласов. И там выясняется, что те паласы которые легко пылесосить - они все страшные, цвета дизентирийной дрисни, и от них бьёт током в три тысячи вольт. Есть неудобные для пылесосанья, но охуенно красивые: волосатые, шелковистые, толстые и буржуйские. Жена начинает терять сознание от щастья, и пускает слюни на белый палас с длиной ворса в семь сантиметров. Ты, конечно, сколько угодно можешь олрать: "Дура! куда тебе белый палас?! У нас дома пятидесятикилограммовая линяющая собака, страдающая несварением! У нас дома три хорька, которых хлебом не корми - а дай насрать на что-то мягонькое! У нас, в конце концов, сын! Четырнадцатилетний сын, который сколотил рок группу из тридцати человек, и все они ходят репетировать к нам домой!!! Какой блять тебе белай палас?! Но тщетно, всё тщетно, друг мой. Жена уже заплетающимся от счастья языком просит мальчика с ножницами отрезать ей двадцать метров этого белого чуда. Мальчик, белозубо улыбаясь, выполняет её просьбу, и вручает тебе чек на двадцать тысяч рублей, которые необходимо оплатить на кассе. Казалось бы, что может быть хуже? Ничего. Ан нет. Может. Ибо, заполучив вожделенный белый палас, жена понимает, что те шторы и карнизы которые она выбрала и заказала - совершенно не будут гармонировать с белым паласом! И вы идете выбирать новые. Процедура снова повторяется и снова идёт три часа. ты, размазывая скупые мужские слезы, идешь с огромной тележкой, и покупаешь герметик, строительную пену, пистолет для неё, и СТУСЛО! Вы вот знаете, что такое стусло? А я теперь знаю. Эта такая хуйня, при помощи которой плинтусы обрезаются ровными уголками. Ты покупаешь дюбели, саморезы, победитовые свёрла, ножовки, рулетки, кисточки, валики для клея... А жена тем временем уже теряет сознание от очередного счастья, зарулив в отдел светильников. Вы знаете, что значит для женщины зарулить в отдел светильников?! Это хуже чем сезонная распродажа в Л'Этуале! Это значит, что никто оттуда не выйдет, не купив три люстры, два торшера (один нам, один моей маме), настольную лампу, два светильника для спальни, и светодиодного садового гнома на солнечных батареях. Непонятно, нахуя. Никакого сада у вас нет. Но этот гном стоит двести рублей, потому что распродажа. "Надо купить, потом кому-нибудь подарим!" Твои слёзы в этот момент уже трудно назвать скупыми. Это уже настоящая истерика, и ноги чешутся дать жене хорошего поджопника. Но вокруг же люди. Они не поймут и вызовут милицию. Это тебя и удерживает. И вот, наконец, всё куплено. И то, что нужно, и то, что нахуй вообще не нужно. И стусло, конечно же. Стусло - это ж самое главное. Ты оплачиваешь по километровому чеку сумму, в пять раз превышающую твои предварительные подсчёты, и идешь оформлять доставку. Доставка оформляется на утро следующего дня. ты приезжаешь домой, и валишься на кровать, не раздеваясь. И тебя незамедлительно будит телефонный звонок. В трубке тебе сообщают что утро следующего дня наступило, ваша доставка прибыла к подъезду, выгрузила все ваши покупки, и благополучно съебалась. Приятного вам дня. ты спускаешься вниз, и видишь там Мамаев курган из фанеры, ламината, паласов, карнизов и тёщиных торшеров. И все это тебе мифическим образом надо занести в квартиру. А рук у тебя только две, а ещё - межпозвоночная грыжа. Поэтому спешно разыскивается дворник Баргигул и его товарищ Турсунзаде, которым дают денег и поручают занести покупки на девятый этаж. И вот твои покупки уже в квартире. Помнится, ты представлял себе аккуратные стопочки ламината и фанеры? Хуй! Какие стопочки?! Вся прихожая и вся гостиная завалена стройматериалами! Все подходы к сортиру замурованы мешками со шпаклевкой и цементом! Если приспичит - либо ссы с балкона, либо в горшок с кактусом! Жена плачет и кричит: "Ну, убери это куда-нибудь! Через полчаса нам привезут новый диван, шкаф, и кухонный гарнитур! куда их ставить?!" А вот хуй знает, куда их ставить. Вы ещё и старую-то мебель не выкинули. А щас и подавно не выкинете, потому что все входы-выходы завалены листами фанеры 2х2 метра и мешками с цементом. А почему вы не выкинули старую мебель, уроды? А потому что в магазине, где её покупали, вам сказали, что доставка будет через две недели. Но сегодня утром вам позвонили и, заливаясь ликующим смехом, поведали что "Ваш заказ уже готов и собран, ждите машину через полчаса". Через полчаса Баргигул, Турсунзаде и шесть их племянников заносят в дом новый шкаф, диван, два кресла, журнальный столик ("Ты нахуя его купила?????!!! Чем тебе старый не нравился?!"), кухонный гарнитур из пятнадцати предметов, ТВ-тумбу, книжный шкаф и унитаз. Среди этого Эвереста бегают трое хорьков, которые, гугукая и веселясь, срут в новый диван, и где-то под тринадцатой секцией кухонного гарнитура утробно тошнит пятидесятикилограммовую собаку. А ведь ремонт ещё не начался! Дальше писать можно ещё долго. И о том, как вы со стремянки уронили на пол ведро белой краски. И о том, как ваша собака нажралась обойного клея, и о том, как вы напоролись жопой на мешок, из которого торчат старые плинтусы с гвоздями. И, конечно, о том, что вы ещё восемь раз съездили в магазин стройматериалов, потому что обоев не хватило, потому что краска пролилась, и потому что пять рулонов бордюрчиков погрызла и заблевала собака. Сейчас, друзья мои, за моей спиной стоит стена из мешков со строительным мусором, разобранный новый диван, разломанный старый диван, ещё шесть листов фанеры 2х2, новый журнальный стол (уже разбитый), два кресла, десять рулонов обоев, тазик с клеем, свёрнутый в колбасу палас, и море плинтусов. Муж спит. И при малейшей попытке его разбудить, кричит: "Не встану! Идите все в жопу со своим ремонтом! Дайте мне умереть!" Через полчаса привезут мебельную стенку и плазменный телевизор. Если я переживу этот ремонт - я переживу и ядерную войну, клянусь. А если не переживу - вас же много: скиньтесь по рублю мне на памятник. И по пятьдесят копеек на памятник моему мужу. Ведь мы этого достойны. ------------------------------------ © Лидия Раевская
Nick: Конец Света 21.12.2012. В загородном коттедже близ города N, сидя в кожаном кресле, глушил водку чиновник. Рядом с ним, испуганно моргая, сидела его жена. В полной тишине отчетливо был слышен звук работающего телевизора. По телевизору выступал Президент: - Уважаемые депутаты, дорогие чиновники, я посоветовался с умными людьми на форуме Реформы.ру и решил создать реформу Правительства, на основании просьб и пожеланий форумчан. В связи с этим 2013 год объявляется годом Чиновника. Вот некоторые положения из данной реформы: 1. По просьбе Сергея под ником Sabaka: «….чтоб у этих засранцев зарплата была как у учителей и воспитателей детских садов. Чтобы суки тоже решали задачу: « Моя з/п составляет 5 тыс.руб., коммунальные платежи составляют 3 тыс.руб. Вопрос: Сколько яблок у дочки Маши?...» 2. По просьбе Андрея под ником Трактор: «…чтоб эти суки хотя бы год питались только продуктами из потребительской корзины.» 3. Служебный транспорт как и прежде слугам народа будет полагаться. Но с поправками Ивана, под ником Gromozeka: «Служебным транспортом им выдать УАЗ, чтобы эти пидарасы раз и навсегда уяснили для себя проблемы дорог и отечественного блять автопрома. И бензин чтоб оплачивали со своего кармана, охуевая от этой дилеммы: сам пожри или машину покорми.» Хотелось бы также сказать, что высказывание ника Terminator: «…пускай засунут себе эти мигалку в пизду…», считаю некорректным. Хотя бы с точки зрения анатомии. Мы пробовали. Не получается. 4. Для того, чтобы полнее осознать несовершенство реформы образования и здравоохранения, ник Axe предлагает такое решение: «….а детей депутатов отправить учиться в обычную школу. Где им естесно дадут пизды другие дети. Когда депутат поведёт своего ребёнка в районную поликлинику, и там ему предложат дать тыщу рублей за анализ, который по идее бесплатный, может тогда сука поймёт, какого живется нам.» 5. Предложение для борьбы с коррупцией сформулировал Алексей, владелец ника Vzyatka: «…надо знаете как сделать, чтобы было удобнее считать, насколько сажать чиновника? 1 рубль взятки = 1 год тюрьмы. Вот взял ты 10 рублей, тебя поймали, вот и сиди терь 10 лет. Терь максимальная сумма взятки будет составлять 50 рублей, или блять 100, если он долгожитель.» 6. Ну и последний пункт, предложенный ником Chak: «Все имущество, записанное на жену, тещу, дядьку, племянника, семиюродного брата забрать. Ибо нехуй» - На этом всё. Реформа вступает в силу с 1 января 2013 года. Уважаемые форумчане, ждём также ваших просьб и поправок к реформе. Президент исчез с экрана. Жена чиновника тихо плакала, размазывая тушь по глазам. – Паааш, что это было? Ну скажи мне, что ЭТО? - Это конец, Света. ----------------------------------------- (с)сеть
Nick: Непробиваемые люди Все-таки европейцы и немцы в частности иногда поражают наш российский циничный взгляд на жизнь своей наивностью по отношению к международным отношениям, хотя уж где-где а в Германии полно иностранцев и не только турков. Те, кто начинает заикатся на данную тему, рискует прослыть экстремистом, а это, я вам скажу по здешним меркам не мало. Во всяком случае работы можно лишится запросто, поэтому данные темы стараются не затрагивать за редкими исключениями. Вот я и решил рассказать как раз о таком исключении. Во время обеденного перерыва общаемся с коллегами на самые различные темы и затронули мы тему погромов в Париже и Лондоне из известных. Перескажу от третьего лица. Примерно с середины... (Я) и (М)ихаель. Я) Вот скажи мне, мы тут живем, работаем, платим налоги, а кто-то, мало того, что на них живет, ничего не делая, так еще и права в в гостях качает. М) Ну у них нет возможности работать, большие семьи, надо как-то прокормить, да и бегут они из Африки к нам не от хорошей жизни. Я) Ну давай представим ситуацию: ты меня пригласил в гости. М) О, кстати! Приходи, пивка попьем, кино посмотрим. Поможешь сушилку на стиральную машину поставить. Я) Не, Михаель, я не против, но представь, что я совершенно незнакомый тебе человек, которого ты пригласил просто потому, что на улице дождь, я замерз и проголодался. М) Ну дык, конечно, раз дождь и проголодался, от меня не убудет. Я) Воот, а теперь представь, чтто мне у тебя понравилось, я выглянул в окошко и кликнул свою семью и друзей - типа здесь тепло и кормят бесплатно. Михаель трет переносицу. Я) Я, тебя не спашивая, иду на кухню, опустошаю твой холодильник, мои друзья выпивают твоё пиво и переставляют мебель по феншуй, и устраивают молельное место, куда тебе ходу нет, т.к. ты неверный. М) Ну я тогда вас вышвырну из дома! Я) Ага! Попробуй! Еще посмотрим кто кого! Мы тебе за такое кренделей наваляем и погром в квартире устроим. Кстати, часть твоей зарплаты ты должен платить нам! Кушать - то хочется. М) За что платить-то? Я) Так ведь профессии у нас нет никакой, да и не любим мы это дело. Да и зачем работать, если ты и так за все платишь. Кстати, с бабами у нас напряженка, а те, что есть - беременны. Жену не одолжишь? А то молодые организмы, поели, понимаешь теперь и потрахатся не плохо. М) Ну надо полицию вызвать... Я) ...и она приедет, я покажу своих 10 рыдающих детей, которым некуда идти, и скажут они тебе - толерантнее надо быть, нельзя быть эгоистом! Кстати, маловато деньжат ты отстегиваешь. Поэтому, пока ты был на работе, мы твою стиральную машину и чего ты там еще говорил переставить? - продали, так что иди и покупай новую, а то спалим квартиру. М) Ну такого просто быть не может! Надо соседей позвать на помощь, организоватся. Я) У соседей свои проблеммы - у них мои двоюродные племянники живут. Помнишь, сосед сверху у тебя в долг просил на новый телевизор - старый мои родственники продали - билеты сюда надо для родственников родственников купить, уж очень хорошо вы нас кормите - молодцы! Кстати, готовь новые койкоместа, зятек! М) Э..? Я) Ну сынок мой, уж не помню какой, поженихался с твоей дочькой, так что теперь мы считай родственники! Кстати, по случаю, православие принять не желаешь? Нет? Жаль, очень жаль, потому как жить тебе на нашей территории придется по православным канонам. М) Какая, бля, ваша территория?! Я) Ты бля не ори! Не толерантно это! Еще не наша территория?.. Странно, ну мы тут еще поживем и будет наша. Косово форева! У Михаеля на этом месте пропал аппетит и дальше он уже просто ковырял вилкой в тарелке. Я) Кстати, мы еще иногда по родине тоскуем, а когда мы тоскуем, нас тянет выпить и поиграть на балалайке посреди ночи М) А..! Я) ...когда мы выпьем, то можем всяким иностранцам и по морде настучать, даже балалайкой. Накось - вот, хлебни из горлá медицинского! Как не будешь? Я тебе говорил, что случается, когда мы из балалайки выпьем? М) Это же пиздец какой-то! Чего тогда, только уехать остается? Я) Ээ.. куда уехать? А работать кто будет?! Пушкин? Слава богу, коллеги у меня веселые и понятливые. Похихикали над вышеизложенным. Но чувствую, не убедил я их. P.S. Михаель ставить сушилку на стиралку меня так и не пригласил. Видно опасается, что не один приду ------------------------------------- © Aibo
Nick: О добре, зле и стоматологах Я вчера был в стоматологии, я обожаю это место. Большинство людей не очень любят стоматологию. Вот скажем, моя знакомая, Лена, шарахается от стоматологических кабинетов, как от чумного барака. У нее буквально истерики начинаются при слове «бормашина», она верит, что это самое удачное изобретение Сатаны. Я всегда говорю ей: — Лена, где логика? Ты любишь кондитерские магазины, и ненавидишь стоматологию, должно быть совсем наоборот. В кондитерской тебе делают полчаса хорошо, чтобы потом долго-долго болели зубки, а в стоматологии тебе полчаса делают бобо, чтобы потом было хорошо. Вы сами, конечно, догадываетесь, что аргументы такого уровня женщинами признаются как недействительные, у них есть железный контраргумент: — Ну, ты сравнишь тоже! И все, вы проиграли в споре, такая реплика — как флеш-рояль. Почти все, кого я знаю, боятся стоматологов, это нелогично, но это правда. Я устал предупреждать людей о коварстве кондитеров, никто не верит, что стоматологи несут в мир добро, а кондитеры — зло. А вот я люблю стоматологию, там есть добрая девушка Нина, она мне приветливо улыбается, когда я прихожу. Я познакомился с ней, когда пришел лечить дырку в зубе. Вы бы слышали, с какой нежностью в голосе она произносит: «Сейчас будет немножко больно!» Я сразу понял, какая она замечательная девушка. Я теперь хожу лечить зубы только к ней. Она очень ценит наше общение, буквально в рот мне заглядывает. Лечить мои зубы — наше с ней общее хобби, Нина в глубине души садистка, а я мазохист. Еще Нина очень любит направлять меня на рентген, ей интересно, как я устроен изнутри. Я ей принес уже, наверное, дюжину своих фотокарточек, она их все собирает, даже неудачные. Вчера я тоже ходил на рентген, Нина посмотрела на снимок и сказала: — Зуб дрянь, давайте вырвем? Она чудесная девушка, у нее всегда такие неожиданные и волнующие идеи. Мы с ней такого еще не пробовали, я согласился. Клещи были заняты, мне пришлось ждать своей очереди в коридоре. Очередь в стоматологию — это увлекательное зрелище, с такими лицами ведьмы в средневековье приходили на прием в святую инквизицию. — Следующий! — кричал им из-за двери инквизитор. Ведьма приоткрывала дверь и робко совала туда свой нос. — Можно? — Я же сказал, заходите, — раздраженно говорил инквизитор. — Садитесь в кресло. Что у вас? — Да вот, — мялась ведьма. — Урожай порчу, у коров молоко отнимаю… — А раньше где были? — недовольным тоном бурчал инквизитор. — Запустили совсем… Ну, давайте каленое железо, что ли, попробуем... Раньше, говорю, чего не обращались? А теперь, может, и на дыбу придется… Делать людям больно, чтобы спасти их душу, или хотя бы зуб — тяжелый труд. И очень неблагодарный. Прямо передо мной из кабинета вышел мальчик, по глазам было видно, что внутри его обижали и он затаил много разных чувств. Небось, из кондитерской он уходил бы совсем с другим выражением лица, неблагодарный щенок. Потом в кабинет пошел я. Зуб удалять совсем не больно, потому что предварительно накачивают обезболивающими под самую маковку, лицо немеет так, что не можешь даже ушами пошевелить. Потом Нина говорит: «Тянем-потянем!..», глаза у нее задорно блестят. — Как-то быстро все закончилось, — говорит она. — Надо будет как-нибудь еще повторить. Выберем зубик поинтереснее. Не больно? Мне не больно. — Ну ничего, всему свое время, — ласково утешает меня Нина и советует, какую таблетку съесть, если станет больно. Она очень добрая, о такой жене мог бы мечтать каждый мужчина. Меня одно тревожит. Мне всего тридцать четыре, а я уже потерял один зуб. Если так дело пойдет, к шестидесяти восьми у меня их останется всего тридцать. Будет ли Нина встречать меня в коридоре стоматологии так же радостно, когда я стану таким беззубым?.. ------------------------------------- © alex-aka-jj
Nick: Ох уж эта свадьба Свадьба – потрясающая вещь. Просто таки гениальная. Я терпеть не могу свадьбы, невест в кринолинах, с нереальными вавилонами на голове с россыпью искусственных цветов, пластиковые бусы, гордо именуемые «Сваровски», перчатки из бабушкиной тюли и прочую свадебную мишуру. Жених в костюме-тройке с отливом наводит на меня лёгкую депрессию, а свадебные ленты «Почётный свидетель» вызывают нервный тик левого глаза и сильный рвотный рефлекс. При слове «свадьба» в моём воображении рисуется взятая на прокат помпезная машина, дорогая, сука, машина. И, спрашивается вопрос, какому ебанутому сознанию пришла идея украсить эту, как мы помним, дорогую машину, ахуеть-какими-стрёмными пупсиками, лебедями, кольцами, лентами? Это всё равно, что дорогой хороший коньяк «юппи», блять, запивать. И причмокивать от удовольствия. Сценарий свадьбы до ужаса банален. Всю ночь невеста не спит, волнуется. Жених тоже не спит – жрёт водку. Видимо, тоже нервничает. После утренних сборов невесты и попыток ответить самому себе на вопрос «Кто я?» жениха, наступает выкуп. Выкуп – это отдельная тема. Ссаный заблёванный подъезд с надписями «Зинка – проститутка» украшается надувными шариками, рисованными старыми фломастерами плакатами и прочей дребеденью. И надпись о Зинке-проститутке никому не проходит в голову закрыть, ведь это почти реликвия. А надо было бы. Хотя бы потому, что Зинка — это невеста. Причём невинная, что бы там не говорили надписи. Причём, чаще всего, месяце, этак, на 4-5 беременности. Ну да ладно, мы тут о выкупе. Как обычно, опоздав минут на 20, с галстуком на одно плечё, стойким запахом перегара и вечно пиздящим не по делу свидетелем, приезжает жених. Приезжает, сам не знает нахуя, но приезжает. Потому что он вспомнил кто он и что ему сегодня предстоит. Солнце светит, глаза его с похмелья блестят, родители невесты умиляются от того, что у зятя слёзы счастья. Папа невесты, к слову, умиляется, тихо накатывая в подъезде за мусоропроводом. Если повезёт, то оператор может заснять это дело на камеру во время выкупа, за что отец невесты всенепременно потом получит пиздюлей от жены. Но это будет потом, через полгода, когда свадебный оператор (кстати, ахуенный, его ещё Светка из 45-ой посоветовала, недорого берёт), наконец соизволит отдать заветную плёнку. А пока всё только начинается. Далее наступает звёздный час свидетельницы. Она, гордо отдекольтировав место, гордо именуемое грудью минус первого размера, натянув колготки под летнее платье в совокупности с зимними сапогами, неизменными вавилонами на вишнёвого цвета волосах (а другими они у свидетельницы быть не могут по определению, парадокс прямо какой-то), прыщом на всю харю и голубыми тенями до бровей, выходит в подъезд, встаёт рядом с известной нам надписью и начинает громко, гордо и уверенно нести полную чушь, переполняемая чувством собственной значимости. Спускаясь, аккуратно переступает спящего бомжа, тушит бенчик в причёске-букле мамы жениха и начинает свой концерт. Концерт длится долго – жених должен придумать 100 ласковых слов о своей жене на букву Ж, вспомнить все её родинки и прыщики, высыпавшие на её носатом лице с 12 лет, с закрытыми глазами потрогать за сиську добрый десяток подружек невесты, дабы определить, нет ли там его благоверной. Благоверной там, конечно, нет, но для многих подружек это единственный шанс быть ощупанной самцом, поэтому невеста не может отменить этот этап подъездной гонки. Нельзя забывать о том, что их всех дверей и щелей лезут нарочито добрые соседи, на предмет поглазеть, пожрать и бухнуть на халяву. А то, что вчера они орали, о том, что надпись на стене – чистая правда, они забывают начисто. Свидетельница Светка, та самая, из 45-ой, в сапогах, изо всех сил таращит глаза на пиздливого свидетеля, того самого, томно вздыхает и поправляет колготки с начёсом, оголяя правую ногу по самые труселя. Свидетель явно нервничает, прокручивая в голове мысль о том, что выебет Светку только в том случае, если разум покинет его навсегда. Забегая вперёд, мы-то с Вами понимаем, что разум его покинет, причём очень скоро, примерно в середине праздничного банкета, где-то в подсобке с тряпками, которые будут вонять, щётками, которые будут падать и больно пиздить Свету по вавилонам, вёдрами, в которые он, пиздливый свидетель, разумом покинутый, будет в темноте наступать и громко материться. Ну да ладно. Это всё потом, потом. А пока – свадьба. Наконец, о, чудо, спустя добрых полчаса, жених добирается до квартиры суженой-ряженой, попутно споткнувшись о бомжа и плюнув одной из соседок в глазок. Чтоб неповадно было. Молодые целуются, жених ахуевает от красоты такой неземной, невеста от перегара, все счастливы. Такую семейную идиллию немного нарушает дед невесты. Дед-маразматик-фрезеровщик, трясущий медалями и орденами, снятыми с соседского Тузика за достижения на собачьей выставке. И, так как дед, по всем законам жанра, нарезался уже в 6 утра, вся семья его усиленно прячет за дверью, дабы «не упасть в грязь лицом» перед интеллигентной семьей жениха. Наивные. Буквально через несколько часов они вместе с этой самой интеллигенцией из Челябинска будут валяться лицом в грязи. В прямом смысле этого слова. Следующий пункт этого свадебного вихря, не побоюсь этого слова, – дорога в ЗАГС. Как мы понимаем, дорога долгая, страшная и нервная. Потому что уже на подъезде к дворцу бракосочетания вдруг выясняется, что жених со свидетелем вчера благополучно пропили кольца, свидетельница проебала паспорт, а Зинка-проститутка вообще передумала выходить замуж, так как с этого момента на её профессиональной карьере можно поставить крест. Всё это решается ещё буквально полчаса, родители молодых быстро ориентируются на местности, ибо они тоже когда-то женились, и у них тоже была такая хуйня. Конечно, в ЗАГС опоздали. Проталкивая локтями остальных, жадно страждущих попасть в это страшное место, наша делегация, во главе с уже нарезанным свидетелем и с явно похорошевшей по этой причине Светкой из 45-ой, заваливается в зал. Всех подгоняет дотошная дородная баба, то и дело, дающая всем ценные указания (а такие есть на каждой свадьбе, верьте мне). И вот он, радостный момент. Играет торжественная музыка, молодым читают стихи, которые написал некто явно душевнобольной, женщина, весом килограмм 150, не меньше, в рюшечках и алой губной помаде, грузным голосом орёт «Дорогие брачующиеся!!!», и что-то про лодку любви и озеро семейного счастья. Родители-мамы рыдают в голос, родители-папы ждут, когда же эта вся хуйня закончится, и можно будет спокойно поваляться лицом в грязи, пуская забавные пузырьки ноздрями. Далее идут поздравления, поцелуи, гвоздики и ромашки, все дела. Тут можно закончить, потому как больше в ЗАГСе ничего стоящего не происходит. Вся процессия двигается к выходу, осыпая молодых рисом и монетками, которые они потом весь день будут выковыривать из самых неожиданных мест, перекуривает это дело, по 50 и пирожку со шпиком и по машинам. Предстоит один из интереснейших периодов свадьбы. Прогулка. Прогулка – это последняя «инстанция» перед банкетом, а, так как по старинной русской традиции, на банкет трезвыми являться негоже, все усиленно нажирают сливу, развязывают галстуки, снимают каблуки, дабы прибыть к следующему памятнику при полном параде. Фотограф строит гениальные проекты, не забывая о классике свадебного фото – невеста на руке у жениха, жених подвешен за шкирку в руках невесты, ну и всё такое, сами понимаете – красотища, талантище, шедевры, блять. Заглядение, а не фотографии. Возле каждого памятника надо оставить букет, благо, гости надарили столько веников и уже так накидались, что никто ничего и не заметит. Свидетель уже ходит, твёрдо придерживаясь за задний бампер Светки из 45-ой, прикидывая, чем ему обернётся секс в подсобке, и что дешевле – пачка гандонов, или алименты и триппер. Дальше, просто, блять, классика жанра. Невеста во всех своих кринолинах, бусах и боа хочет в туалет. И слава Богу, если этой, блять, принцессе, приспичит только пописить во всём это великолепии. Подружки, доселе таскавшие её подол-ниибической-длинны-хуй-знает-зачем-прибитый-к-говноплатью, начинают материться в голос, но тот факт что их утром пощупали за сиськи, немного смягчает их реакцию, и они соглашаются дотащить уже полупьяное и уже неочень белое тело посцать. Далее, как шаттл с МКС, жопа невесты предпринимает попытку состыковаться с унитазом где-нибудь в голубой кабинке био-туалета. Но, как мы с Вами знаем, этих био-туалетов у нас хрен да нихрена, чаще жопа пытается поссать где-то за кустами, что бы не увидели гости и не намочить ажурные ахуительные чулки с туфлями. Получается это редко, но попробовать – святой долг каждой невесты. Проходит несколько часов и ошалевшие от жары, или одубевшие на морозе, или промокшие до трусов гости (а нормальной погоды на свадьбе быть просто не может), приезжают в рэсторант. По закону всех свадеб мира (а такой закон есть, можете быть уверенными), рэсторант находится в ДК «Буратино» или в столовой местного общежития. В лучшем случае – кафе-бар «Парус». Больше вариантов не дано. Дальше у жениха всё быстро: хлеб-соль, выпить по поводу того, что откусил больше… ну, или меньше, разбить тарелку с женой на руках, уронить жену, выпить по этому поводу, поднять жену, снова выпить, выслушать ебанутую речь тамады о вечной любви, понять, что она явно ученица работницы ЗАГСа, выпить по поводу того, что дошёл до столь гениальной и остроумной идеи, и т.д. и т.п. Невеста тем временем чешет жопу, потому как, когда она усиленно сцала, в жопу налезли букашки и собрались колючки от того самого куста. Свидетель выискивает подсобку. Мужская часть гостей находится в состоянии Пизанской башни, женская представляет, как щас пожрёт деликатесов мясных да тварей морских. Наконец, тамада даёт добро. А если бы она его не дала – её бы отдали на растерзание деду-маразматику-фрезеровщику, а это страшно, поверьте мне. Итак, банкет. Сели, выпили, закусили, выпили, закусили, вспомнили, по какому поводу пьянка, поорали «Горько», выпили, закусили. Далее пошли пьяные тосты с пожеланием всякой хуйни и отпрысков побольше, при этом, гости не забывают путать жениха с толпой его друзей в одинаковых костюмах, конкурсы с опусканием карандашика на верёвочке между ног в бутылочку, пьяные танцы свидетеля с огромной бабой Людой, чем-то сильно напоминающей работницу Дворца бракосочетания, слёзы и ревность Светки из 45-ой и бурное примирение в подсобке. Невеста строит глазки официанту, жених дожирает графин палёнки, запивая тёплым лимонадом «Колокольчик». Вечерело… Стрекотали кузнечики, мило хихикали отцы молодых, забавно бултыхая ножками в лужице, в которой всей палитрой цветов отражалось уходящее за лес солнце. Под неизменный хит всех времён и народов «Ты целуй меня везде, 18 мне уже», некто дядя Федя-брат-сестры-маминого деверя-по папиной линии из Мухосранска начинает усиленно целовать ту самую тётю Люду в необъятные телеса. В этот момент муж тёти Люды активизируется, прямо таки восставши из салата, и уверенной ровной походкой, немного задевая противоположные стены, целенаправленно идёт к своей цели. А цель его, как Вы понимаете, дядя Федя-брат-сестры-маминого деверя-по папиной линии. Возмездие не заставляет себя ждать, и дядя Федя отгребает увесистых пиздюлей от мужа тёти Люды. Но тут появляется лицо четвёртое, нежданное – оказывается, у дяди Феди есть жена баба Валя, которая, видя такую форменную несправедливость, несётся на спасение своего благоверного никак не хуже, чем какой заморский Бэтмен, только в парике и с котлетой на вилке. Дальше наступает пиздец, 2012 год, как минимум, завеса дыма, крики, мат, битьё посуды, падающий всем на голову плакат «Совет да Любовь», ахуевшие от таких новостей свидетели, вышедшие на крики бабки жениха «Караул, насилують!» из кладовки. К слову, бабку все считали немой до этого момента. Тут, конечно, любой голливудский боевик тихо сосёт и присвистывает. Невеста скучает и нажирает сливу дешёвым молдавским винищем, ибо супруга своего удержать не сумела, и он с криком «Эге-гей!» ворвался в ревущую толпу, словно только ради этого момента он и решил жениться. Ну, дальше, конечно, следует бурное примирение сторон, ибо никто не помнит, с чего всё началось, танцы-песни до утра, мужики, лицами в салате, бабы имитирующие стриптиз целлюлитными телами на столе… Жизнь, определённо, налаживается. Нельзя не отметить момент праздничного разрезания торта со стрёмными фигурками невесты и жениха на верхнем ярусе, швыряние букета и подвязки невесты, снятие фаты и первый танец молодожёнов. Первый парадокс заключается именно в традиции кидания букета и подвязки. Во-первых, за букетом невесты толпится очередь девочек, девушек, женщин, а иногда, и бабушек. Особенно греют душу троюродные сёстры маминой подруги со школьной скамьи. Этакие молодящиеся бабищи «немного за 30», а на самом деле, глубоко за 40, в блестящих блузах и с красными толстыми рожами. Они пытаются поймать букет активнее всех, ибо это их последний шанс обрести счастье в лице деда-маразматика-фрезеровщика, или алкоголика, сидящего напротив, в крайнем случае. И у них есть все шансы осуществить задуманное — ибо своей массой и напором они возьмут любое препятствие, что уж тут говорить, о пьяной и недавно обесчещенной Светке из 45-ой. Борьба разыгрывается нешуточная, перья летят, платья трещат по швам, тётя Зина взяла главный приз и таки обязана теперь не очернить гордого звания «следующей невесты» и оседлать деда. Ну, или алкоголика напротив. Что касается подвязки невесты — история обратная. Бабы силой выпихивают свои пассии на середину столовой, что бы те осчастливили их этим самым заветным куском марли с цветочком. Справедливости ради нужно отметить, что на редкую русскую бабу налезет этот кусок марли. Разве что на ухо. Подвязку обязательно поймает алкоголик из-за стола, что напротив, ибо она просто напросто сама прилетит ему в тарелку. Все счастливы, баба Зина в восторге, алкоголик в шоке, дед облегчённо вздыхает. И последний пункт этого замечательного дня. Первая брачная ночь. Если Вы, мой дорого читатель, думаете, что всё таки будет порнушка, то, нет. И не потому, что Ваш почтенный автор – скупая старая селёдка, не знающая слов любви. А потому, что секса в первую брачную ночь нет. Ну нет его, и всё тут. Да и нахуй надо, пьяный жених с синяком, невеста с вавилонами, бусиками и рисом в самых неожиданных местах, зрелище, скажу я Вам, не для слабонервных. А чем занимаются молодые? Правильно. Разворачивают подарки и считают бабки. Из подарков, как обычно, рамки для тех самых нивротебенных свадебных фотографий, полуторное постельное бельё расцветки «Я умру старой девой», неработающие 3 тостера, 2 чайника, ковёр с браком, и прочая хуйня. Подаренных денег хватит на зелёнку и лёд для жениха, ибо почти все конверты пусты. Зато, блять, свадьба, выкуп и банкет. П.С. – свидетель обычно выбирает алименты и триппер.
Nick: Лето - это маленькое всё Ольга сказала, я шизоид. Так наука называет необщительных, угрюмых людей. До этого мы сорок часов тряслись в тесной железной хонде. В корыте, набитом русскими туристами. Мы проехали четыре страны. Я стал молчалив и гавкал на живых пассажиров. Они просились курить, писать, и другими способами пытались меня разозлить. Я отвечал им, боже мой, на что вы тратите жизнь. Давайте доедем скорей и высокодуховно полежим на чистом и горизонтальном. Недалеко от Дрездена известный композитор Александр Бекназаров готовился лопнуть. Он тайно выпил пива и скрывал от меня этот гадкий поступок. А Ольга - его жена. Она привыкла к мужу с целым пузырём. А я сказал, тормозить не буду, разбирайтесь на ходу. А то пописать перерастает в покурить, потом достанем курочку, и так проходят годы. Чувствуете драматический конфликт? Наш полёт прервал штурмбанфюрер немецкой таможни. Он весь день сидел в железной будке с другими фашистами. Ему хотелось пива, сигарет, оружия и наркотиков. Я ответил по-немецки “Кайне”. Это значит в переводе “мне бы самому все эти блага”. Грустный фриц поплёлся прочь. Тут Александр выпал из машины и закричал ему вслед интеллигентным баритоном: - Гебен зи бир битте пописать, порфавор! Таможенник понял по красным армянским глазам, какой катаклизм чуть не въехал в страну. Внутренне содрогнувшись, он указал в сторону Польши. Дескать, иди и лопни там, чужестранец. Главное, Родину не задень. Наш терпилец послушно скрылся в польских ёлках. Время шло. Ровно в восемь аккуратное немецкое солнце коснулось леса. Стало ясно, можно идти, собирать клочки композитора. Кое-кто не добежал. Когда же он всё-таки вернулся, пассажиры уже ненавидели всех мужчин с фамилией на “Б”. Александр сел и признался интимно, что подходящего места не нашёл. И мы помчались искать какой-нибудь Большой Каньон. Я не люблю путешествовать. Злюсь на окружающих. Все быстро смекают, с каким говном связались. Посвящать друзей в удивительный мир своего характера бывает вредно. После поездок некоторые дуются неделями. То ли дело Бек. Он путешествует с упоением. Позвал меня в Барселону, на фестиваль. Сам выехал заранее, но в Таллин. Якобы, так дешевле. Пыльный автобус повёз его в другую от Испании сторону. В Таллине живёт один сильно пьющий бард. У него контакт с ирландскими авиаторами. Очень дёшево, буквально за мытьё полов, ирландцы возят армянских композиторов куда угодно. Так сказал Саша, садясь в автобус. Я купил билет и долетел как травоядный немецкий пенсионер. Лишь немного нервничал. Три дня взвешивал трусы и сандалии, выбирал самые лёгкие. Мне хотелось, чтобы глаза остались в черепе, когда придёт пора поднять чемодан. Но знакомые женские террористы сказали - какой пустой - и подложили ворох платьев, туфли и утюг. Улетая, залил кота прощальными слезами. Подарил ему ведро консервов и пять поддельных мышек. Сто раз перепрятал паспорта и деньги. Потерял два килограмма нервов. И в конце пути обнаружил лишь, что 1. В Испании земля такая же плоская. 2. Саша ещё в пути. Наверное, ирландцы летают на списанном бомбардировщике времён войны за Эфиопию. Точное место посадки не пишут. Аппарат старый, сильно зависит от ветров. Может даже, это знаменитый “Аироне”, итальянский гидроплан с негерметичным салоном и тремя моторами “Изотта-Фраскини”. Благодаря гипоксии, в полёте можно посмотреть интересные галлюцинации. Во второй день пути Саша звонил друзьям, спрашивал, как будет по-голландски “Немного хлебушка и сосиску”. Было слышно, вокруг него плачут пьяные дети. Ответ не дослушал, бросил трубку. На третий день прислал эсэмэс - “В Тулузе холодней чем в Любеке”. Было ли это наблюдение результатом кислородного голодания, или впрямь его возят по Европе, заставляя мыть полы - неизвестно. Он добирался четыре дня. Загорел, отощал. Романтические шорты с дырками болтаются свободно. А когда выезжал, они были концертными брюками. И что-то в нём появилось такое, терпкое. В аэропорту Жироны его подобрала русская женщина в трико. Совершенно бесплатно, (за мытьё полов), привезла в гостиницу. Я в сравнении с ним - скучный овощ. Например, сажусь пить кофе. А он уходит загорать. Через пять минут я всего лишь выпил кофе, а его чуть не застрелили. Он улёгся под бок к одной девчонке. Оказалась, к подружке наркобарона. Других свободных мест и женщин на пляже не было. Бандит выныривает и видит: его баба вовсю штудирует русскую поэзию. Причём так плотно, что не может разглядеть преподавателя. Ей виден, в основном, нос. Колумбиец угрожал на десяти языках. Бард отвечал, что по-немецки не понимает. Тогда латинос показал пальцем в нагрудную Александрову шерсть и сказал “Пиф-паф”. - Да иди ты в жопу - дерзко возразил композитор. Взял полотенце и ушёл репетировать концерт. Чтобы не отстать в смысле развлечений, я пошёл купаться ночью в шторм. Спустился по галечке к тёмной воде. Зашёл по щиколотку. Поднял голову и увидел что огромная волна уже надо мной, а жизнь как бы позади. Выглядело, будто из темноты набегает кремлёвская стена. “Уж лучше бы я не…” - успел подумать на прощание. Тут меня накрыло, перевернуло, насыпало в трусы камней для равновесия и высадило на пляж. Никогда ещё чувство прохлады и свежести не приходило так стремительно. Наверное, хватит купаться сегодня - подумал я. Собрал шорты, тапки и пошёл в номер читать про Одиссея. Средиземное море солоней нашей балтийской лужи. Но и в нём я тону как гантеля. Особенно, с камнями в трусах. Всё равно здорово. Одиссей двадцать лет плавал тут в корыте, набитом шумными греками. И никого почти не убил. Вот что значит климат. Все милы и обходительны. Завтракаешь в обществе приятных испанцев, купаешься с ними же, садишься на горшок - приятные испанцы стучат в дверь. Они волнуются, всё ли в порядке и если чего надо, они принесут. Загорают даже сквозь облака, а вино дешевле минералки. Фруктовая лавка в Барселоне выглядит гнездом порока. Нектарины у них - большие сладкие мутанты. А наш латвийский нектарин, это маленький тяжёлый шарик. Его можно сунуть в носок и получится оружие ближнего боя. Неожиданно, словно повестка, пришло письмо с Родины. Дети написали: “Ходили на море, замёрзли. Нашли ёжика, накормили кефиром. Он тёплый. Приезжай.” Одиссей ходил по тому же морю, на котором жил. И поэтому ему всё нравилось - циклопы, сирены, слегка кривоногие южанки. Но как не психовать, если завтра самолёт - и всё, здравствуй Родина, страна зелёных помидоров, бесконечный мокрый колотун. Зонт, пальто и такое выражение лица, будто латыши и впрямь великая нация. Уезжать из Барселоны глупо. Приезжать в неё - преступное легкомыслие. Я твердил, улетая, что возвращаюсь в страну тёплых ёжиков. Они необщительные, как я сам. Нам, шизоидам, лучше держаться вместе. ---------------------------------------- Слава Сэ.
Nick: Зайка Ночью перед подъездом на асфальте появилась надпись «Зайка, я люблю тебя!». Белой эмалевой краской поверх небрежности трудов дворника. Все шестьдесят женщин подъезда зайкового возраста (от десяти до 60 лет) в это утро выглядели загадочнее черных дыр космоса. По лицу каждой читалась абсолютная уверенность, что послание адресовано именно ей. - Как это трогательно. – умилилась одна из женщин. – Настоящий мужчина и романтик растет. Я-то думала так сейчас не ухаживают. - И не говорите. – подхватила другая. – И только одна единственная знает, что это написано только для нее. - Уж она-то точно знает! – залилась румянцем первая. – Но не расскажет никому. - Эт моей Машке писали. – заметил мельком отец одной из гипотетических заек. - Ну, ну. Ошибок-то нет! – возразили женщины. – Запятая где положена и «тебя» через Е, а не через И. - Ну так и почерк ровный. – возразил уязвленный отец. – Не слепой человек, видимо писал. Так что и не вам, вероятно. Так, слово за слово, разгорелся конфликт полов, поколений и социальных слоев. С мордобоем, матом и разорванными бусиками. Приехавший наряд милиции полюбовался с полчаса на побоище заек подъезда и только потом разнял всех. С утра надпись изменилась. Кто-то уточнил данные и теперь надпись была более конкретной «Зайка с 6-го этажа, я люблю тебя». Зайки с остальных этажей почувствовали до крайности оскорбленными в лучших чувствах. - Это ж надо такой сволочью быть. – сообщила экс-зайка лет сорока с пятого этажа. – Разрисовывать-то – оно ума много не надо. Подарил бы цветов что ли. - И не говорите. – поддержала еще одна развенчанная, с расцарапанным еще вчера во имя романтики, лицом. – Взял бы, да разметку нанес вместо этих каракулей. Раз уж краски много. Зайки с шестого этажа свысока поглядывали на всех и мечтательно смотрели вглубь себя. Эту мечтательную задумчивость не оценил муж одной из заек. Он хотел было попенять супруге на недостойное поведение, но увлекся и попинал бедную женщину к вящему удовольствию всех остальных заек подъезда. На следующий день надпись закрасили и на белом фоне черной краской появилось «Мильпардон, ошибка. С пятого этажа зайка-то! Люблю тебя.». С шести утра начали подтягиваться зрители из соседних подъездов. И не зря. Ровно в семь, у подъезда, напрасно обиженная женщина с шестого этажа надавала пощечин своему несдержанному мужу за то, что он козел ревнивый. Мужчина виновато пыхтел и с ненавистью поглядывал на буквы на асфальте. Женщине рукоплескали все остальные женщины двора, вкладывая все свои обиды на спутников жизни в овации. Мужчины сочувствовали лицом и жестами, но сказать что-то вслух не осмеливались. - Ишь как под монастырь подвел всех. – вздохнул какой-то мужчина лет пятидесяти. – Нет чтоб по секрету на ушко сказать зазнобе своей. Так нет – надо народ баламутить. - А ты своей на ушко каждый день говори – она и не взбаламутится. – парировала соседка. - А мне, допустим, никто не говорит ничего уже лет двадцать пять – и ничего. Не помер пока. – виновато пробурчал мужик. - То-то и оно. – покачала головой женщина и вернулась к зрелищу. - На пятом-то незамужних баб нету! – вдруг выкрикнул один из мужчин. - А что ж в замужнюю влюбиться нельзя уж никому? – взъярились женщины пятого этажа. – Рожей не вышли, что ли? Что ты молчишь, а? Твою жену уродиной обзывают, а ты? Так и будешь стоять? Приехавший наряд полиции вызвал подмогу и уже тремя экипажами они гоготали и ставили ставки. После всего разняли дерущихся и оформили двадцать три административных нарушения за драку. Утром на асфальте красовалось «А чего все эти курицы щеки дуют-то? Зайка-то мой – мужчина с пятого этажа. Люблю тебя, зайка!». Управдом прочел это все, ахнул, сразу вызвал полицию и четыре экипажа «Скорой помощи». - Зачем вам четыре? – допытывалась диспетчер. – Чего у вас происходит-то там? - У нас на пятом четыре зайки живут! – неуклюже пояснял управдом. – И все женаты. Так что поторопитесь – пострадавшие вот-вот будут. - Ах ты кобелина! – завыли на пятом этаже и раздался шум бытовой ссоры с рукоприкладством и порчей имущества. - Алё! – закричали все жители подъезда со двора. – Нечестно так. Спускайтесь вниз – чтоб все видели. - Сейчас. – вышла на балкон пятого этажа женщина в бигудях. – Скорой там не загораживайте дорогу. Санитары пронесли двоих пострадавших. Еще один зайка вышел сам, гордо осмотрел собравшихся, пригладил резко поседевшие волосы, проводил заплывшим глазом обе кареты «Скорой помощи» и сказал: - Слабаки! Тряпки! После чего улыбнулся беззубым ртом и упал в обморок. - эээ. Граждане... – заволновалась толпа. – А где четвертый-то? Может надо ему на помощь идти? Может дверь выбить и отнять бесчувственное тело у этой фурии? - Что за собрание тут? – вышел последний из заек из подъезда. – Делать вам всем нечего? Толпа ахнула – мужчина был чисто выбрит, причесан, одет в свежую рубашку и вообще – великолепен как залежавшийся в ЗАГС-е жених. За мужчиной вышла его жена, поправила демонстративно мужу прическу и ослепительно улыбнулась соседям. - Верк, ты чего? Бесчувственная какая-то? – ахнули женщины. - Чего это? – удивилась Верка. – Это ж я писала. Своему. Люблю его – вот и дай, думаю, напишу. А нельзя разве? - Вот ты скажи – ты нормальная?!! – завизжали соседи. - Нормальная, вроде – пожала плечами Верка. – А вы? ------------------------------------- Фрумич
Nick: Чувство прекрасного По пути в институт Абдулмеджид Побрейзаде понял, что кушать шаурму на родине и в Москве это не одно и то же. Будущий поэт ошибочно считал шаурмой свежие ломти баранины переложенные одуряюще пахнущей зеленью, сыром и ломтиками помидора, пересыпанные специями и завёрнутые в свежую душистую лепёшку. Но армянин у метро продал Абдулмеджиду вонючий пирожок и ещё утверждал, собака, что начинка с утра блеяла. Абдулмеджид был уверен, что если с утра начинка и издавала звуки, то уж никак не благородным бараньим голосом. И зачем он решил перекусить перед последним, самым главным вступительным экзаменом - "Творческое собеседование"? Абдулмеджид уже очень, очень жалел. Дурак, какой дурак!! - корил себя Абдулмеджид, круговыми движениями поглаживая себя по животу. Какой шайтан придумал дебильное "завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу"? Желудок абитуриента явно был не согласен и считал, что врагу следовало отдать именно завтрак. Начинка загадочного блюда теперь настоятельно подавала голос изнутри Абдулмеджида и, как курортница у которой кончились деньги, слала нервные телеграммы. Сейчас, сейчас, - уговаривал Побрейзаде свои внутренности, - ещё чуть-чуть...Он попеременно стискивал то зубы, то сфинктер. На секунду ему даже показалось, что желудок смирился с незванным гостем...но это оказался тактический ход, после котрого враг бросился в кавалерийскую атаку. Показалось величественное здание лит. института. Автобус распахнул двери и Абдулмеджид, сдерживая нет не души, но всё равно прекрасные порывы, потянулся ко входу. Он представлял как сейчас оправится, а потом зайдёт на экзамен и поразит всех и своим знанием русской литературуы, и своими творческими пробами пера, да и вообще своим природным обаянием. Но...Мадам Судьба капризная сука и планам Побрейзаде не суждено было воплотиться в жизнь в задуамнном хронологическом порядке. С крепко сжатыми губами Абдулмеджид вошёл в прохладный вестибюль. Мимо сновали красивые взволнованные девочки абитуриентки, но Абдулмеджиду было не до мелочей. Передвигаясь крабиком, бочком-бочком, Побрейзаде достиг вожделенной двери уборной на первом этаже. В общем-то как мало нужно человеку для счастья. Скромная белая дверь вела в рай...но она была закрыта. На ключ. И судя по всему давно. Штирлиц тоже бывал близок к провалу, но не настолько. Абдулмеджид почувстовал приближение атомнго взрыва, но чудом сумел удержать эмоции(и не только) в себе. Конечно, в инситутских стенах наверняка существовал ещё не один туалет, но во-первых Побрейзаде не знал где, во-вторых до начала экзамена оставалось пять минут, а в-третьих он мог передвигаться только очень ма-а-а-а-леньким шажочками или стоять на месте. В противном случае попа ни за что не отвечала. Абдулмеджиду вспомнились богатыри Азербайджанской мифологии - Афрасиаб, Кёр-Оглы и Девона. Представив себя на их месте, Абдулмеджид, мелкими шажками китаянки, начал продвижение к аудитории. Дотерплю до конца!! - пообщещал себе двадцать седьмой бакинский комиссар. Лестница ему почти удалась. Единственно на последних ступеньках задний клапан слегка приоткрылся и Абдулмеджид немнго стравил давление. Стало полегче. Многочисленные окружающие не оценили тихой подлости будущего поэта, а если и оценили то не смогли установить первоисточник. Вокруг внушительных двойных дверей аудитории где проходило "творческое собеседование" было оживлённо. Абдулмеджид с каменным лицом подошёл как раз во время. Левая дверь отворилась и в проёме возник седовласый мэтр словесности - пассажир из приёмной коммиссии. -- Ну, кто первый, господа? - шутливо грозно спросил он. Все отпрянули. Все кто не имел проблем с лже-шаурмой. -- А...ну пожалуйста, пожалуйста, - пробасил дядька, обращаясь к застывшему Побрейзаде. Тот и рад бы был отпрянуть, но не мог двинуться. -- Да вы не стесняйтесь, не стесняйтесь, - приветливо помахал рукой экзаменатор, - как ваша фамилия? Идёмте... - мужик повернулся и направился в аудиторию. Абдулмеджид сделал два пробных шага в класс и замер в дверях. За столом сидела приёмная комиссия в количестве трёх человек. Уже знакомый Седовласый, Дряхлая Старушка, по преданию бывшая знакомая то ли Аксёнова, то ли Мандельштама и Мымра-в-Очках. -- Вот! Первый джигит, Абдулмеджид Побрейзаде, - громко прочёл из списка в самое ухо Дряхлой Старушки Седовласый. Судя по всему Дряхлая Старушка была глуховата. -- Скажите, - разлепила губы Мымра-в-Очках,обращаясь к абитуриенту - вы хорошо знаете русскую литературу серебряного века? Несмотря на десятилетнюю жизнь в столице, Абдулмеджид говорил с лёгким акцентом, совсем лёгким; но когда волновался, то акцент усиливался. -- Канечна атлична, да! - вырвалось у Абдулмеджида, а у Мымры-в-Очках недоверчиво сузились глаза. От ужаса Абдулмеджид слегка ослабил контроль над внутренними органами и тут же услышал у себя сзади шипение газовой колонки. Мымра-в-Очках подозрительно повела носом и с неприязнью посмотрела на Дряхлую Старушку, приписав ей шептуна. Абдулмеджид, собрав всю волю в ментальный кулак, и, заткнув этим кулаком все предательские отверстия своего молодого организма, начал рассказывать о "русской литературе серебряного века". На Есенине Мымра-в-Очках сделала стойку... -- Вы не прочтёте что-нибудь ваше любимое? Абдулмеджид действительмно любил русскую поэзию и Есенина в частности, но сейчас, как на зло, его мало волновала лирика. Как-то не комильфо читать звенящие, пронизанные любовью стихи, стоя в облаке смердящего газа и удерживая в себе реактивный напор изнутри. Но отступать было некуда. Надо было продолжать бороться. Абдулмеджид сделал подобающее случаю лицо. Пошевелил усами и начал декламировать - Темна ноченька, не спится, Выйду к речке на лужок. Распоясала зарница В пенных струях поясок. На бугре береза-свечка В лунных перьях серебра. Выходи, мое сердечко, Слушать песни гусляра... ...на последних словах Абдулмеджид тоже внёс посильный вклад в "песню гусляра". Получилось даже вполне эффектно...как ни крепился бедный абитуриент, но сзади у него раздался тоооооненький свист -- ть-ю-ю-ю-ю. И сразу в догонку ещё один - тью-ю-ю-ю-ю-ю- Такой нежный лирический позывной. Седовласый не понял природу звука и в непонимании уставился на свой телефон, лежащий на столе. Мымра-в-Очках прослезилась. Правда не от содержания стихов, а скорее от едкой "песни гусляра" исполнененой Абдулмеджидом. Дряхлая Старушка к счастью была не только глуховата, но и обонянием не могла похвастать. Зато, увидев слёзы на глазах Мымры-в-Очках она мелко-мелко закивала головой -- Ах, как читает мальчик, какие сентименты!! Седовласый, осмотрев свой телефон и пожав плечами, поднял глаза на Абдулмеджида. -- Ну, молодой человек, а какое ваше самое любимое произведение? Как будущего поэта? Абдулмеджид любил Бодлера и Гумилёва, но, исходя из состава приёмной коммиссии, решил не рисковать. Чёрт их знает, чиновников от литературы. -- "Бородино", - потупившись, что бы не было видно его сжатых челюстей, тихо ответил Побрейзаде. -- Ну читайте, читайте, - милостиво разрешил Седовласый, а Мымра-в-Очках поднесла надушенный платочек к кнопке носа. Дряблая Старушка задремала. Начало далось Абдулмеджиду довольно спокойно, но на второй строфе движения диафрагмы негативно сказались на происходящей в животе революции. Абдулмеджид стойко выплёвывал героические строчки, а сам думал как бы стравить давление в кишечнике не привлекая к себе внимания. На вооружении оставались модуляции голоса. И вот нашли большое поле: Есть разгуляться где на воле! Построили редут. У наших ушки на макушке! Чуть утро осветило пушки И леса синие верхушки - Французы тут как тут. На последней строчке декламатор, сугубо для иллюстрации подлости французов сделал паузу и чуть-чуть испортил воздух. Шёпотом. Стало легче. К тому же приёмная коммиссия в лице Седовласого прониклась низостью врага. Забил заряд я в пушку туго И думал: угощу я друга! Постой-ка, брат мусью! Что тут хитрить, пожалуй к бою; Уж мы пойдем ломить стеною, Уж постоим мы головою За родину свою! Последнюю строчку, судя по смыслу, можно было прочитать громче. Для усиления эмоций. Абдулмеджид решил заглушить голосом возможные шумовые эффекты. Но слегка не рассчитал. Ну самую малость. "За родину свою" - вышло громко и красиво, а с восклицательным знаком он дал залп. И сразу притопнул ногой. Хорошо получилось. Лермонтов и не мечтал о таких спецэффектах. Седовласый, почувстовав спецэффект, так же с неприязнью посмотрел на Дряхлую Старушку. Видно ни он, ни Мымра-в-Очках даже не могли себе предаставить, что абитуриенты могут дойти до подобного кощунства. Судя по неприязненым взглядам, Абдулмеджид понял, что Дряхлая Старушка является из троих главной. Изведал враг в тот день немало, Что значит русский бой удалый, Наш рукопашный бой!.. Земля тряслась - как наши груди; Смешались в кучу кони, люди, И залпы тысячи орудий Слились в протяжный вой… Абдулмеджид тоже издал "протяжный вой", знатно издал, хоть и не ртом вовсе. Но тут он понял, что сил больше не осталось, повернулся и бросился вон из класса. Как ни странно теперь туалет отыскался на раз. Дряхлая Старушка бодро тряхнула головой. -- Вы видели его глаза?! - старческим фальцетом вопрошала она в возбуждении, - нет, вы мне скажите, вы видели его глаза?! Какое чувство! Какие эмоции!! -- А куда он убежал? - не понимал Седовласый. -- Ну как же, - не унималась Дряхлая Старушкла, - он совсем как юный Пушкин. Не выдержал накала страстей..."Бородино" - великая вещь! Она поднялась и вышла из аудитории. Будущие студенты указали ей в каком направлении побежал Абдулмеджид. Подойдя к двери туалета, Дряхлая Старушка прислушалась. Из за двери раздавались булькающие звуки словно кто-то вхлипывал. Потом раздался глубокий вздох облегчения. Стон... Сзади к Дряхлой Старушке подошёл Седовласый. -- Он, там? - удивился он. -- Там, там, - взяла его под руку Дряхлая Старушка, увлекая обратно, - заперся и плачет. Какой талантливый мальчик. Какое чувство прекрасного! И Дряхлая Старушка в восхищении покачала головой. --------------------------------- © LiveWrong
Nick: Быдло по-английски У русских есть множество мифов о Великобритании, которые они очень любят пересказывать друг другу. Разумеется, все эти мифы — полная чушь. Чаще всего можно встретить, например, «туманный Альбион». Да, в Англии довольно дождливо, но я что-то ни разу не припомню случая, чтобы здесь было больше тумана, чем в Москве. Потом еще есть идея, в массовом распространении которой виновато, по всей видимости, чрезмерное увлечение литературой 19 века (ну или голливудскими фильмами). Большинство русских думает, что Англия населена этакими чопорными обаяшками, клонированными Хью Грантами, которые изо всех сил стараются следовать сложнейшим правилам поведения в собственном обществе, но каждый раз терпят неудачу и очаровательно попадают впросак. Нация сверхвежливых аристократов, которые обязательно пьют чай в пять вечера, а по выходным охотятся на лис. Такие люди действительно существуют. Их отмеченные многими поколениями кровосмешения лица и гогочущие голоса еще можно встретить в нескольких пабах в окрестностях Оксфорда или загородных имениях по всей стране. Но, дорогие читатели, учтите, что сейчас на дворе 21 век, и время аристократов давно прошло. Класс никогда не работавших богатеньких буратин, краснорожих мудаков, голосующих за консерваторов, сейчас составляет не более 0,1% от населения Британии. Еще 10% составляют представители образованного, снобского среднего класса — типа меня. Мы не как русские — вместо крикливого хвастовства величием своей страны мы при любой возможности ее ругаем. Но в глубине души нам нравится думать, что мы не хотели бы родиться ни в какой другой. У нас лучшее чувство юмора и иронии, лучшие писатели, лучшее вообще все, что может предложить мир. Как давно сказал Сесиль Родс, «Всегда помни,что ты — англичанин, ведь ты выиграл в лотерею жизни». Мы все это очень хорошо помним, просто в наши дни стараемся особо не высовываться. И, в то же время, хоть мы и гордимся быть британцами, нам не терпится убраться из Британии подальше. Почему — объясняю ниже. Описанный тип — это те, кого чаще всего встречают иностранцы: образованный, много путешествовавший, щеголеватый британец со сдержанной улыбкой и чувством собственного превосходства в глазах. Но у себя на родине этот подвид находится в явном меньшинстве. Потому что истинная Британия — это страна чавов. Это Чавлэнд, Чавистан, Чавская Федерация, Объединенное Чавство. Страна бескультурного, жрущего дешевый фастфуд прыщавого белого отребья, которое едва умеет говорить, не то что читать, и из которого состоит одна из наиболее отвратительных культур в мире — современная Британия. Чав — король джунглей Бухой Британии. Так что такое «чав»? Сложный вопрос. Само слово появилось относительно недавно — года три или четыре назад. Одни утверждают, что chav происходит от аббревиатуры Council House Average («типовое муниципальное жилье»), другие — что так девочки из престижного пансиона в Челтенэме пренебрежительно отзывались о местных – “Cheltenham Average” («быдло челтенемское»). И вдруг я как-то схожу с рейса «Аэрофлота», не быв дома полгода, а Британия сходит с ума по чавам. Все вокруг жалуются на чавов, а само слово уже проникло в СМИ как допустимая форма межклассовой неприязни. Людям, имеющим страсть к уличной моде, говорят, что они выглядят «чавтастически». Майк Кэрролл, прыщавый хмырь с лицом умственно отсталого, выиграл девять миллионов фунтов в лотерею и продул их за месяц, залетел в тюрьму и получил в прессе звание «Короля чавов». Газета The Sun назвала его «лохотроновым бандитом» и в красках расписывала, как он спускал на соседей своего питбуля и использовал свою новообретенную славу, чтобы заниматься «корыстным сексом» со множеством женщин. А ведь из королевства чавов ни за какие деньги не купишь билет в один конец. Русские одного не понимают — класс и деньги связаны, но не всегда. Взять, например, Дэвида Бэкхема. У него на счету миллионы, он — всемирно известная модель, он пытается стать новым человеком и даже как-то пытался ходить в юбке. Но его чавская натура все время лезет наружу. Например, его сыновей зовут Ромео, Бруклин и Круз — имена, которые так и кричат: «Наш папа – богатенький жлоб, который безуспешно пытается стать культурным». Чавов в их чистейшем, без примесей, виде можно наблюдать субботним вечером в любом провинциальном британском городке (в Лондоне они тоже есть, но если вы не выезжаете за пределы столицы, то весь кромешный ужас английского бытия вам не понять). Вот он, плутая в своих широченных штанах и блестя толстенной голдой на шее, идет взразвалочку по главной улице. А вот он торопится высосать двенадцать пинт дешевого пива, пока не закрылся паб. Потом он, конечно, пойдет заточит жирный кебаб и пойдет искать, с кем бы помахаться. Непонятно, почему именно в Британии так не задалось с культурой пития. Видимо, это общая проблема североевропейских стран, где слишком холодно для того, чтобы сидеть на мощеной площади и не торопясь цедить прохладное белое, обсуждая философию экзистенциализма. Испанцы, французы, итальянцы тоже пьют будь здоров, но им как-то удается при этом сохранять человеческий облик. Англичане же просто стараются выпить как можно больше за как можно короткое время, а потом выпасть из дверей паба и наблевать на тротуар. Потом, слегка протрезвев, пойти искать приключений или хотя бы приставить выкидной ножик к горлу несчастного иностранного студента, которому не повезло иметь при себе более-менее приличную мобилу. Вот эта готовность в любой момент затеять драку и выдает истинную, чавскую натуру Британии. Я не знаю, с чем это связано — со смертельно скучной низкооплачиваемой работой, с недостатком солнца и вообще ужасной погодой, или крайне непритязательным обликом наших женщин. Но факт в том, что английский мужчина всегда готов помахаться. У меня была подружка из Уэльса, и я пару раз допускал ошибку, приехав к ней на выходные в Суонси. Я помню, как-то раз я приехал через несколько дней после того, как возле одного клуба убили двух иракцев. Они сбежали из пыточных камер Саддама (это было еще до операции 2003 года), а их зарезали за то, что они были «сраными паками-террористами». По вечерам Бухую Британию можно наблюдать во всем ее «великолепии». Люди швыряются пустыми бутылками, по улицам ездят полицейские патрули. На тротуарах — лужи блевотины и упаковки от кебаба. От магазина ковыляет группка жирных девиц в миниюбках. Они грязно ругаются и пьют из горла дешевую бормотуху; их пухлые бледные ляжки быстро краснеют на промозглом ветру. Вокруг рыскают шайки парней, все до единого одеты в Burberry. Они ищут малейшую возможность ввязаться в драку. За четыре года в Москве мне ни разу не приходилось переходить на другую сторону дороги, чтобы не пересекаться с группой подозрительных лиц. Мужчины здесь тоже имеют привычку коллективно напиваться в хлам, но при этом они почему-то наносят увечья исключительно самим себе. В Англии, если не хотите неприятностей, лучше каждые несколько минут переходить на другую сторону улицы, иначе есть риск нарваться на «аггро»: Э, ты чо на мою телку пялишься? Слыш, дятел, ты чо дерзкий такой? И так далее. Я ходил в походы по северному Пакистану в сентябре 2001 года, я проехал весь Иран, я был в Сирии, Ливане, Таджикистане, Дагестане и Ингушетии. И ни разу я не испытывал никакой опасности. Отправьте меня в южный Уэльс, город Суонси, в полвторого ночи — и я наложу в штаны от страха. Там гораздо страшнее, чем в тех местах, где я был, и хуже, чем в европейских и американских городах такого же размера. Везде есть дикие люди, везде есть те, кому охота на кого-нибудь наехать. Но такой бездумной, слепой агрессии во хмелю я не встречал нигде, кроме провинциальной Англии (разве что в Шотландии еще хуже). Еще один устрашающий феномен — это чав на отдыхе. Опять же, это вступает в конфликт с образом отважного английского путешественника, переходящего босиком Сахару или отправляющегося в кругосветное путешествие на соломенной лодочке. Этот тип тоже давно вымер. Теперь мы — феерически неизобретательные путешественники. Посмотрите на любой самый дальний уголок планеты, в Йемен, Сирию, ту же Сахару — вы обязательно найдете там автобус с немецкими пенсионерами, ищущими новых впечатлений. Но мы, англичане, не хотим знать ничего, кроме пары-тройки безнадежно загаженных нами же быдлокурортов типа Корфу, Майорки и Коста-дель-Соль, куда тысячи ожиревших, бритых наголо сограждан каждое лето летят на две недели нажираться до потери пульса и валяться на пляже под палящим солнцем до рака кожи (Джейд Гуди из «Большого брата» подскажет вам, как загореть быстрее: обмажьтесь растительным маслом). Я никогда не забуду сцену, увиденную на пляже на Менорке, куда я по ошибке поехал отдыхать с семьей: огромный, красный как свекла скинхед в безразмерной футболке «Челси» с надписью «Жирный Упырь №9» на спине орет на свою шестилетнюю дочь (которую тоже, разумеется, зовут Челси): «Ой! Челз, я поспать хочу! Закрой свою сраную пасть, а то переебу!». Интересно, что слово «чав» так многогранно, и в то же время лишено саморефлексии. Газета The Sun, чуть более чем полностью состоящая из сисек, желтухи и «приколов», которые потребляет только самое безграмотное быдло, одержима чавами — несмотря на то, что ее основная аудитория состоит именно из них. На ее страницах идет постоянный вой о засилье чавов, хотя если последние что и читают, то это именно The Sun. Зато вполне объяснимо отвращение тех 0,1% и 10% населения — аристократов и среднего класса, о которых мы писали выше, которое они испытывают при встрече с чавами. Отсюда и «скандальное» видео на YouTube под названием «Охота на чавов», где ученики одной супер-элитной частной школы в Шотландии инсценируют охоту на лис, где вместо лис — чавы (самое смешное, что в роли чавов те же самые ученики, одетые в «Адидас» и голду, но их наголову выдают их слишком холеные, хоть и обезображенные поколениями кровосмесительства лица). Точно так же принц Уильям как-то был на «Чав-пати» со своими вельможными дружками. Как бы они ни рядились в висячие белые алкоголички и мешковатые штаны, соответствующий акцент они так и не выучили. Daily Telegraph, газета для выродившихся аристократов и деревенщины, отстреливающей цыган на своих полях, на прошлой неделе разразилась колонкой, клеймящей «капюшонных» (имеется в виду кофта с капюшоном, любимая форма одежды городской проблемной молодежи). «Честно говоря, меня мало волнует, как тяжела жизнь обычного капюшонника, или как его в детстве бил отец, и какие вообще проблемы порождает их сложное семейное положение», говорил автор со свойственным ему состраданием к ближнему своему. Проблема, согласно Telegraph, состоит в том «непристойном поведении этих диких подростков, этого безнадежного хулиганья, которые околачиваются на перекрестках в поисках приключений, мечтая поскорее напихать в себя побольше крепкого сидра и дешевых наркотиков, а потом устроить самый отвратительный бардак, на который они только способны». Еще хуже Daily Mail – это газета для чавов с деньгами, которые отчаянно пытаются казаться более культурными, чем они есть. Они живут в феерически безвкусных особняках «под тюдоровский стиль» с огромными коврами, несуразно пышными садами и обязательным набором фаянсовых тарелок с портретом принцессы Дианы. Разумеется, эти люди – которые прекрасно отдают себе отчет в том, что они на самом деле чавы – громче всех вопят о засилье чавов и жалуются на «позор современной Британии» (единственное, что их бесит еще больше — это гомосеки и черные). Штука в том, что если вы проведете буквально пару минут с аристократами, сделавшими видео «Охота на чавов», или, Боже упаси, если вам не повезет быть приглашенным в гости к читателю Daily Mail, вы поймете, что эти люди куда ужаснее, чем самый омерзительный чав в мире. Более того, они настолько гнусны, что вы немедленно побежите в ближайший тату-салон, набьете себе на плече большими буквами ENGLAND, потом завалитесь в ближайший паб Wetherspoons (сеть бюджетных наливаек -прим.дор.ред), залпом выпьете 15 пинт, женитесь на жирной шлюхе с серьгами размером с Луну, заведете парочку милых чавят (по имени Гэвин и Шардонне) и будете жить долго и счастливо, наслаждаясь своим чавством. Ну или переедете жить в Россию. --------------------------------- сеть (с)
Nick: На выпускном Это был выпускной вечер, после одиннадцатого класса. Я уже был готов и наряден. Но за час до выхода из дома, мама попросила меня сходить к соседке за содой, для приготовления какого–то блюда. Соды нужно было немного, и поэтому соседка отсыпала её в маленький прозрачный пакетик, в котором обычно продают бисер и другие мелкие штуки. Блюдо мама так и не приготовила, и я ушёл на выпускной с пакетом соды в кармане. Про выпускной рассказывать не буду. Ближе к делу, как говорится. Дискотека в холле первого этажа. Водка из пластиковых стаканчиков за школой. Водка из пластиковых стаканчиков в туалете, из–под стола, за углом и т.д. Я вышел во двор, перекурить, и, доставая пачку сигарет из кармана, выронил пакет с содой. Выпавший пакет заметил Максим. Максим был школьным хулиганом. Их в школе было много, но Максим был самым хулиганистым. И даже, как многие поговаривали, умел хорошо драться. Одним словом, его уважали. Через полчаса, ко мне подошли и сказали, что меня ожидают в туалете. В туалете меня встретил Максим: – Что у тебя в пакете? – А сам–то как думаешь? – неопределённо ответил я. – Поделишься? – А ты уверен? – Уверен. Я достал пакетик, высыпал содержимое на крышку унитаза и сделал мизинцем дорожку. Так как раньше я ни разу этого не делал, дорожка получилась сантиметров 6 в длину и сантиметр в ширину. Одним словом, соды было много. – Ну, рассказывай, что и как делать. Я до этого никогда не пробовал. Я понимал, что всё это нужно немедленно прекратить, но отступать было некуда. – Просто нюхай. Максим встал на колени, зажал одну ноздрю, и одним уверенным вздохом втянул в себя всю дозу. В следующее мгновение, у Максима зашипело в носу, потекли сопли, из глаз хлынули слёзы, а изо рта слюни. Максим выглядел не очень. Я был уверен, что меня сейчас будут бить. Но вдруг я услышал: – Нихуя себе! Вот это тема! Умывшись, он попросил ещё. Но я сказал, что это убьёт его и он пошёл танцевать. Максим танцевал чудесно. Так танцуют только боги. Он был счастлив. На следующий день, после выпускного, в мою дверь раздался стук. На пороге стоял Максим. – Слушай, мне нужно ещё. Мы сейчас бухаем у меня дома, хочешь, пойдём ко мне. Я вспомнил, что соды у меня нет, попросил Максима подождать, а сам пошёл к соседке, которая жила напротив. Все мои телодвижения, Максим воспринял как некую схему конспирации. И сделал вывод, что товар я дома не держу. Через 20 минут, Максим и его кампания слушала рэп и нюхала соду. Спустя пару дней, зазвонил телефон. В трубке был гнусавый голос Максима. Как всё–таки сода, всего лишь за неделю, меняет людей. – Дим, я походу подсел. Есть ещё? Я понял, что с этим нужно завязывать и сказал Максиму, что больше этим не занимаюсь. Максим расстроился и ушёл, оставшись один на один со своею зависимостью. А этим же вечером, ко мне пришла соседка тётя Валя и сказала, что сегодня к ней приходил какой–то молодой человек и пытался купить у неё героин. Ещё он сказал, что он точно знает, что он у неё есть и никому не скажет. Позже, Максим поступил в военное училище и я больше его никогда не видел. Максим, если ты сейчас читаешь этот текст, знай. Это был не героин. Но слизистая у тебя ни к чёрту. --------------------------------- © Krokodilov_Gena
Nick: Деньги Вицина Вся эта странная история произошла около десяти лет тому назад. Хотя по правде сказать, она продолжается и до сих пор. Как-то нам в редакцию позвонил зритель с активной жизненной позицией (лучше бы он не дозвонился...) и сообщил: «Я тут вчера побывал на кладбище и случайно проходил мимо могилки Георгия Михайловича Вицина, меня неприятно поразили скудность и убогость его холмика... Мне кажется что такой человек заслуживает лучшего к себе отношения...» Недолго думая, (а нужно было думать долго, но кто ж мог знать) мы послали корреспондента на Ваганьковское и факты в общем-то подтвердились – могилка не выдающаяся. Непорядок ? Безусловно. В ближайшем же эфире рассказали и показали таксебешный вид могилки Вицина и тут мы сами того не желая прошли точку возврата - мы объявили о сборе пожертвований на достойный могильный памятник всеми любимому актеру. Всю следующую неделю добрые люди несли деньги, кто десятку, а кто тысячу. И вот когда собралась уже очень приличная сумма, отправили корреспондента к семье Георгия Михайловича, снабдив камерой и картонной коробкой с пожертвованиями. Дверь открыла дочь и поняв в чем дело, прямо с порога развернула нашего делегата в обратном направлении, (на что конечно имела полное право. У нее был свои планы по обустройству отцовской могилы. Вначале должна была осесть земля, а уж потом можно ставить памятник) Она четко заявила, что спасибо, мол за заботу, но семья и сама в состоянии решить этот вопрос. Всего хорошего. К ее чести нужно сказать, что в последствии могила и без нас действительно приобрела достойный вид, с памятником и всем что положено. Корреспондент с картонной коробкой перед закрытыми дверями почесал затылок, да и вернулся на базу. Расстроились. Пересчитали деньги, их хватило бы на небольшую, но шуструю машинку. Что делать? По-хорошему надо бы раздать деньги обратно людям, но это не реально. Положили картонную коробку на верхнюю полку сейфа, потом видно будет. Может дочь передумает и рано или поздно приедет за ней. Лично я не верю ни в Бога ни в черта, я махровый материалист (вот только с бабушкой моей не все до конца ясно, но это другая история) и уж тем более я не верю во всякие мистические силы. Но беда в том, что гильетина успешно справляется даже с теми риципиентами, которые в нее абсолютно не верят... Прошла неделя, съемочную группу отправляли на какую-то срочную вечернюю съемку, а тут водитель газели не вовремя объявил, что у него сухой бак, нужно заправится. Вечер, бухгалтерия закрыта, но какая проблема, в нашем редакционном сейфе есть же деньги Вицина. Сегодня возьмем, заправимся, а завтра вернем. Заправились. До объекта съемки газель не доехала, сломалась практически под списание. Тогда еще не придали этому значения, да мало ли... На следующий день один корреспондент прибежал и громогласно объявил: - Я бегу сегодня выкупать путевки в Турцию, а у меня не хватает ста баксов. Возьму у Вицина, после отпуска, с зарплаты закину на место. Мы пожелали ему хорошего отпуска и корреспондент убежал. Две недели он со своей несчастной семьей просидел то в холе гостиницы, то в аэропорту. Просто турагенство прекратило свою работу и подалось в бега. Тут уже все мы сложили один плюс один и поняли, что нецелевое использование средств Георгия Михайловича чревато боком... Но реально стало страшно после одного случая: Молодой оператор раздолбал папину машину (крыло и дверь), тут уж не до суеверий, схватил до послезавтра денег из картонной коробки и побежал оплачивать срочнейший ремонт. Кузовщики не подвели – подшаманили за день. Парень выезжал из автосервиса и от камаза получил абсолютно законный удар в бочину. У парня сломана рука, у машины сломано все. С тех пор дураки брать у Вицина в долг - перевелись, не считая мелких случаев типа: разменяла в коробке тысячу на мелкие (не взяла взаймы, а только разменяла!), сходила в буфет, а на обратном пути наступила на свой шнурок и сломала передний зуб. Жевать можно, но как-то некрасиво, все же девушка... Таких случаев набралось столько, что не только у собак Павлова, но даже у телевизионщиков появился условный рефлекс обходить стороной серую картонную коробку. Только один корреспондент Шура, не вписывался в общую картину, он смело одолжил у Вицина денег до зарплаты и купил себе дорогущий велик, чтобы ездить на работу. К нашему всеобщему удивлению с ним ничего плохого так и не случилось. Но время шло и что мы только не придумывали, чтобы избавится от этих денег. Нищим раздать? Но они тоже люди, их тоже жалко... Отнести в церковь? Но ведь и церковь нам не враг, пусть себе стоит... Одним словом если у вас в сейфе хранится атомная бомба неизвестной конструкции, то самое умное – это бережно ее хранить, а не экспериментировать дергая за незнакомые тумблерочки. Прошло уже довольно много лет, я и сам уже не работаю в той телекомпании, но знаю, что в сейфе на верхней полке до сих пор лежит картонная коробка обмотанная скотчем с надписью «ДЕНЬГИ ВИЦИНА». P.S. Недавно, я встретил того самого корреспондента Шуру, он был на велике, что – спрашиваю – это тот самый велик Вицина? Его аж передернуло и Шура признался: - Если честно, то я вообще не притрагивался к той коробке и денег не брал, просто всем так сказал, чтобы покататься не просили... ----------------------------------- © Грубас
Nick: Настоящий мужик С Василием Васильевичем я познакомился в конце 90-х, вскоре после российского дефолта. Ситуация в стране была известно какая – разгул бандитизма, всенародное обнищание. Я сидел недалеко от своего дома в последнем ряду расположенных перед уличной эстрадой скамеек. Здесь на 9 мая играл военный оркестр, а в остальное время народ пил пиво, которое приносил с собой. Ну, я всегда, вестимо, вместе с народом. Наверно, можно было бы потягивать пивко и в близлежащем кафе, но его к тому времени кто-то раздолбал из гранатомета. В рамках честной конкурентной борьбы. В пяти шагах от меня, под деревцем, стоял мужичок лет под семьдесят, щуплый, одетый не по ситуации официально и не по летнему времени плотно – в темный костюм, белую рубашку и при галстуке. Черные ботинки были до блеска начищены, но изрядно потрепаны. Да и костюмчик не тянул даже на секонд-хэнд. Старик вроде бы и не смотрел на меня, но в то же время я чувствовал на себе его взгляд. Повнимательнее оглядев мужичка, я обнаружил в его руках большую сумку, которую он как бы прятал за спиной, во всяком случае не афишировал. Из сумки торчали пустые бутылки. Не оставалось сомнений, что он ждал, когда я опорожню свою тару. Моя догадка тут же нашла фактическое подтверждение. - Простите, вы бутылочку с собой заберете? – спросил мужичок, подойдя поближе. Наверно, мой внешний вид внушил ему такое подозрение, и он решился на этот вопрос, чтобы не терять даром времени. Мой отрицательный ответ его успокоил, и старик опять тактично отошел в сторонку, чтобы не досаждать мне своим нарочитым ожиданием. Впоследствии я видел его здесь не раз, все в том же официальном костюме при галстуке, в белой выстиранной и выутюженной сорочке, всегда чисто выбритым и абсолютно трезвым. В конце концов мы познакомились. Он оказался бывшим учителем истории, кое-какие деньги Василий Васильевич по жизни скопил, но те оказались заморожены на сберкнижке, пенсия ничтожна. Обычная, в общем, для того времени ситуация, необычен был только вид человека, собирающего бутылки при полном параде. - Это моя работа, - пояснил он мне. – А я привык ходить на работу именно так. Жил Василий Васильевич один, в небольшой квартирке. Имелась у него дочь, но с ней он давно не ладил. Она вроде как теперь подкатывалась к нему (квартирка-то того и гляди освободится, а деньги немалые стоит), но он ее отшил. «Она меня предала», - дал Василий Васильевич мне такое объяснение, но в конкретику не вдавался. Однажды учителю здорово повезло. Он нашел на свалке самодельную копилку - бутылку из-под шампанского, набитую рублями, - выкинул кто-то по недоразумению. Не знаю, сколько в сумме там оказалось - может, рублей двести, но Василий Васильевич выглядел именинником целую неделю. Иногда я думал: как бы материально помочь учителю, но, поскольку сам сидел на мели, дальше предложения пива дело не доходило. Но и его Василий Васильевич отклонял – не употреблял. Но как-то мне повезло, и я оказался при деньгах. Я спросил своего нового знакомого, мечтает ли он о чем-нибудь, и услышал удивительный ответ: оказалось, да - о металлоискателе. У него институтская специальность – история древнего мира, а спецсеминар он проходил по скифам, Василий Васильевич все знает о них. С той поры он мечтает уехать в северное Причерноморье на поиски скифских сокровищ, да все вот как-то не с руки. Деньги на дорогу он скопил, продолжил учитель, а жизнь в тех местах недорогая, и летом можно ночевать под открытым небом, теперь вот только на металлоискатель надо бутылок насобирать. Я благородно предложил Василию Васильевичу: мол, могу добавить на его мечту штуку-другую. Тот поджал губы, сухо сказал, что «подачки не приемлет», и целую неделю отказывался забирать у меня пустую тару. Примерно в то же время на нашем этаже объявился новый сосед. Это был одинокий, лет на сорок, мужик, въехавший в трехкомнатную квартиру. Мне он представился Евгением, о себе ничего не рассказал, но масштабными габаритами и суровым видом сильно смахивал на нового русского, который из «братков». Со всеми нами, соседями, обращался довольно пренебрежительно, однако местные женщины были от него без ума. «Он адекватно воплощает в себе мужское начало», - сказала об этом Евгении одна из них, самая вроде бы интеллектуальная. Он тоже стал захаживать «на эстраду», где потягивал «хольстен», но ни с кем не общался. Бывают, знаете ли, такие люди, которые не переносят ни одиночества, ни общения с себе подобными. И тогда они идут в компанию, где все время молчат. И вдруг однажды этот Евгений попросил меня рассказать поподробнее о Василии Васильевиче – видел, что я с ним веду какие-то разговоры. Я был озадачен, но подумал, что тут особо скрывать нечего, и все ему рассказал, даже о металлоискателе. Умолчал только, что предлагал Василию Васильевичу какие-то деньги. - Значит, старикан один живет, - повторил этот «бычок» в задумчивости, и по моей спине прошел холодок: я почуял недоброе. На следующий день, когда я в очередной раз вел беседу с Василием Васильевичем, Евгений подошел к нам и, представившись по имени, обратился к учителю, что называется, с места в карьер. - Я хочу предложить вам одно дельце, которое поможет осуществить вашу мечту – приобрести металлоискатель, о чем мне рассказал сосед, - кивок в мою сторону, - который хорошо меня знает. В этот момент меня уже стало колотить. - Мне на один месяц нужен юридический адрес, - продолжил Евгений. - Я предлагаю оформить его на вашу квартиру. Вы даете мне свой паспорт, получаете шестьдесят тысяч рублей и покупаете себе металлоискатель. Идет? - Но металлоискатель стоит значительно меньше, - только и смог пролепетать бедный учитель. - Купите к нему запчасти. Мне показалось, что при этих словах в глазах Евгения мелькнула зловещая ухмылка. Я в тот момент проклинал себя на чем свет стоит. О таких юридических адресах-однодневках было, благодаря прессе и молве, хорошо известно. Под них проворачивается какая-нибудь крупная незаконная сделка, а потом хозяин этого адреса исчезает с концами - если только не находят его труп. В данном случае может исчезнуть и свидетель, то есть я. - Понимаете, Василий Васильевич, вы САМИ ЗАРАБАТЫВАЕТЕ, - (Евгений акцентированно произнес эти два слова), – на металлоискатель. Учитель сглотнул слюну и произнес с отчаянной решимостью: - Хорошо, вот мой паспорт. – Документ, к несчастью, у него оказался с собой. - Ээ… - попытался было я вмешаться, но Евгений так наступил мне своим сорок седьмым размером на ногу, что слова застряли у меня в горле. «Браток» забрал паспорт и предложил: - Давайте я заплачу вам долларами, а то рубль падает каждый день. Василий Васильевич забрал баксы и помчался чуть ли не вприпрыжку домой. Только пустые бутылки в сумке зазвенели. И тут я решил все-таки вмешаться: - Послушайте, Евгений… Но он не стал меня слушать, а протянул мне паспорт Василия Васильевича: - Отдай старику. Мне его ксива не нужна. - А тогда зачем?.. - Он бы от меня как милостыню бабки не взял. Настоящий мужик! Я таких людей раньше знал, но теперь таких нет. – И он с видимым сожалением вздохнул. ------------------------------ честноспёрто
Nick: Не путайте туризм с эмиграцией Кто-то в обсуждении верно предсказал, что сейчас набегут жители столицы и начнут рвать на себе тельняшку с криками, как они любят Москву. Что характерно, большинство из них, по их собственному признанию, — «из понаехавших». Студенческого, судя по юзерпикам, возраста. Особенно трогательно вот это: «А вы пройдитесь по Москве в 6 утра, когда мало людей и машин, — может, теплые чувства и пробудятся?». Деточка, расскажу вам в ответ анекдот. Заскучал один мужик в раю и отправился в трехдневный тур в ад. Приехал туда, а там вечный праздник: все пьют, обжираются, кутят. Мужик вернулся в рай, собрал манатки и отправился в ад на ПМЖ. Только прибыл, как схватили его черти за руки и потащили на раскаленную сковородку. Он им что-то кричит про то, как здесь в прошлый раз было классно, а они ему отвечают: «Не надо путать туризм с эмиграцией». Вот и я вам говорю, как коренной житель этого ада: вы что-то путаете. Я вам про коня, а вы мне про трепетную лань. В 20 лет в состоянии острой влюбленности даже промзона в Западном Дегунине покажется архитектурным шедевром. Но такое социологическое понятие, как качество жизни, тут ни при чем. Кстати, переходя к сухим цифрам: согласно исследованию агентства Mercer Human Resource Consulting, проведенному в 2009 году, Москва по качеству жизни среди крупнейших городов занимает 169-е место, уступив всем (внимание, всем!) европейским столицам, за исключением разве что Тираны. Я никого не собираюсь убеждать в том, что Москва — это ужасно. Если вам здесь нравится — прекрасно, искренне за вас рад. Только все это не имеет ничего общего с любовью к Москве как к городу. Потому что любить то, во что его превратили, по-моему, невозможно. Я не случайно подчеркнул, что среди наиболее яростных защитников Москвы выделяются приезжие. Им просто не с чем сравнивать. Они другой Москвы не знают. Их ничего не связывает с лавочками на Рождественском бульваре, которые зачем-то срыли, а на их месте Батурина построила уродливый каменный куб. Они этого просто не заметят. Им плевать, что из соседнего Печатникова переулка открывался чудесный вид на Высокопетровский монастырь, который постоянно рисовали студенты из Суриковки, а теперь там гигантская элитная стекляшка, построенная «Капитал-груп». У них ничего не шевельнулось, когда вчера сообщили о том, что на ВВЦ сгорел очередной павильон. За несколько лет до этого пожар уничтожил красивейшее «Звероводство», а я помню, как бабушка нас с братом водила по ВДНХ и мы с ним спорили, кто стоит на крыше павильона: лось или олень. Отсутствие эмоциональных связей с городом я не ставлю кому бы то ни было в вину. Москва — действительно мегаполис, обреченный быть проходным двором. Как-то я написал колонку про исчезновение из центра корневой системы — стариков, без которых город лишается постоянства, связи времен, культуры, превращаясь в караван-сарай, пустынную колючку, перекати-поле. Там же я сравнил Москву с транзитной зоной в аэропорту, где деловитые люди делают остановку по пути из Нижневартовска в Цюрих. В Москву они вкладывают, как в банковскую ячейку. Кажется, ни в одном городе мира не растут цены на недвижимость с такой скоростью, как в Москве. Но очень хотелось бы, чтобы этот город был удобным не только для приезжих (проезжих?) Лопахиных, но и для тех, кого угораздило здесь родиться и вырасти. Поверьте, этот город не всегда был транзитной зоной и банковской ячейкой. Когда-то он был вполне домашним. Соседи ходили друг к другу в гости. Было то, что в английском называется neighborhood, а у азиатов, метущих наши улицы, — махалля. Теперь мы не знаем своих соседей в лицо — они так часто меняются. На всякий случай люди перестали здороваться и при встрече друг с другом в лифте мрачно смотрят в разные стороны. Нет больше дворовой жизни, такой как в фильме «Покровские Ворота». Как нет и самих Покровских Ворот. Вас нигде не узнают и не спросят: «Вам как всегда?» — ни в ближайшем кафе, ни в магазине на углу. Вывески и персонал меняются каждую неделю. В Москве никто и ничего не задерживается. Москвичам можно искренне посочувствовать — их ненавидит вся страна, но и в своем городе они тоже чужие. Это очень тяжело — потерять чувство собственного дома. Наверно, что-то похожее ощущали аристократы после революции, когда в гостиные их домов вселялись Швондеры с приказами об уплотнении. Вы скажете, что такова судьба любого большого города. Чушь. Я много раз был и в Лондоне, и в Париже, и в Нью-Йорке. Там есть ощущение дома. По центру гуляют старики с собаками. Люди ездят на велосипедах и барбекю возле своих домов. Это города, а не кочевые стойбища. Неслучайно киноальманахи «Париж, я тебя люблю» и «Нью-Йорк, я тебя люблю» получились убедительными, их было интересно смотреть. Как-то понятно, за что эти города можно любить. А вот когда российские продюсеры попытались сделать аналогичный сборник «Москва, я тебя люблю», получилось получилась лажа. . Мажорная нота с самого начала была фальшивой. Потому что города, воспетого великими грузинами Данелией и Хуциевым, больше нет. А пустынную колючку воспеть невозможно. Поэтому во всех этих признаниях в любви к Москве мне слышится одно: равнодушие. Было бы интересно узнать, что все эти любители Москвы сделали конкретно для нее, ну кроме того, что поуютнее обставили свою квартирку? . Превратили старинный завод в модное креативное пространство? Спасли от сноса историческое здание? Открыли уютное кафе? Заменили уродливую вывеску на красивую? Вышли на митинг против мигалок? Может, хоть дерево в чахлом скверике посадили? Уверен, что ни хрена они не сделали. На самом деле не любят они Москву, они ей просто пользуются. Если бы по-настоящему любили, то испытывали бы горечь и желание спасти то, что еще не утеряно. А тем, кто истошно кричит вслед за DJ Смэшем (приехавшим сюда, кажется, из Перми): «Я люблю тебя, Москва!», лично я не верю. Это клич варваров-завоевателей, приехавших покорять мой город. Обратите внимание, «покорять» в России говорят только в отношении Москвы. Это же не город, а Куликово поле какое-то. И никто из них не сможет объяснить, что же они любят в этом городе. Пробки? Изуродованный истрический центр? Чиновников с мигалками? Орды кутящих нуворишей? Вечный час-пик? Запередельные цены на недвижимость при отвратительном качестве инфраструктуры и строительства? Кто-то написал: мне кажется, это город для сильных. Но это же чудовищно! Так говорят про каменные джунгли, а не про родной дом. Только не подумайте, что я сторонник лозунга «Москва для москвичей!» От него один шаг до другого, гораздо более популярного: «Россия для русских!». А он меня по некоторым причинам категорически не устраивает. В Москве должны жить люди всех вероисповеданий и цветов кожи. То же самое, кстати, можно сказать и о национальном вопросе в масштабах России. Добро пожаловать, но с одним условием: уважайте права и традиции коренного населения. Просто очень хочется, чтобы москвичи не чувствовали себя как эстонцы при советской оккупации. Иначе придется уйти к «лесным братьям» куда-нибудь в Битцевский лес. Хотя там нет никаких «братьев» – одни маньяки. --------------------------------- © dewarist
Nick: Ящик пандоры Расул, здоровый мордатый дагестанец, хоть и был на полгода призывом помладше нас, но авторитет в казарме имел неоспоримый, да и годами он старше многих лейтех. Двадцать шесть лет – солидный возраст для солдата. На радость дедам и на горе салабонам, Расул был старшиной нашей роты. Уже наверное месяц, старшина ходил за мной напоминая, чтобы я не забыл взять у моего друга – секретчика свежий пароль. Три слова всего, но какие это важные слова... В казарме при входе стояла тумбочка с ящиком Пандоры - старинным черным телефоном без диска. В обычной жизни, от него не приходилось ждать ничего хорошего, кроме учебных тревог, внеочередных строевых смотров и прочих подобных противогазных развлечений, но если знать три волшебных слова... Поднимаешь трубку, в ней сидит неизвестный солдат, говоришь ему первое слово: «гитара», через пару секунд слышишь голос: «Гитара слушает» - Гитара, дай мне Факел. - Факел слушает. - Факел, дай мне скалу. - Скала слушает. - скала, дай мне выход в город на номер 4-6-7-4-9-5 А дальше из страшного, черного телефона, не предвещающего ничего хорошего, ты за тысячи километров слышишь голос родного человека. Одно плохо, что пароли округов областей и городов меняли каждый месяц, ну и конечно же если поймают тебя у телефона на горячем – сразу «губа». Расул был человеком очень женатым («очень» - потому, что дико любил свою жену) Когда он показывал ее фотку, первая реакция у всех была: «Ни хера себе! Это что твоя жена!? Че-то она слишком красивая... Расул улыбался и прятал жену Лену обратно в военный билет. Вот и начал старшина напоминать мне про три волшебных слова еще за месяц до дня ее рождения... Наконец этот день настал. Я вернулся от секретчика со свежайшими «скалами и факелами» которые маскировали от шпионов город Пятигорск, получил в подарок кожаный ремень и пошел смотреть на телефонный аттракцион. У Расула от волнения дрожали руки, он никак не мог разобрать мои каракули. Это нас всех очень забавляло. Наконец три волшебных слова довели его до Пятигорска и... Беда в том, что военная связь – это связь военная и для нее не существует понятия «Занято», просто вклиниваешься третьим лишним в чужой гражданский разговор и говоришь «громко четко и без искажений...» - то что тебе нужно. Вот Расул и вклинился. Не сказав ни слова, он показал нам указательным пальцем т-с-с-с и надолго завис. Мы молчали, с ужасом наблюдая как меняется лицо нашего старшины. На нем отражалась такая пантомима, что и без слов все стало ясно – у жены происходил с кем-то долгий и мучительно-приятный разговор... Бедный муж то открывал рот, то кусал руку, то хватался за горло, а по его бритым щекам веселыми струйками побежали крупные прозрачные слезинки. Расул не хотел прерывать их разговор, чтобы поточнее узнать на какой глубине ада находится он сам... Как назло мимо казармы шел командир бригады, он издалека увидел дневального выставленного на крыльцо для поднятия шухера, а поскольку полковник на четырнадцать званий умнее дневального, то без труда незаметно подобрался сзади через кусты, не позволив солдатику и чихнуть. Появление в казарме комбрига стало полной неожиданностью, но старшина на удивление даже не дернулся, а продолжал молча стоять с трубкой, тяжело дышать и плакать. Полковник оказался очень благородным человеком, он не говоря ни слова, подошел к тумбочке и карандашом на огрызке бумажки написал «Трое суток ареста!» Расул взял карандаш свободной рукой и дописал: «Есть. Спасибо.» Комбриг тихонько похлопал старшину по плечу, махнул рукой и стараясь не топать вышел из казармы. Я чувствовал себя ужасно гадко. Дернул же меня черт высунуться с этим паролем... Но внезапно лицо старшины расплылось в улыбке и он размазывая слезы заорал в трубку срывающимся голосом: «Анжела Сергеевна здравствуйте! Как у вас с Ленкой голоса похожи! Не пугайтесь – это я. Расул. Жаль, ну ничего, поздравьте ее от меня когда вернется и скажите, что я ее очень люблю. Да у меня все отлично, вот на губу сажусь...» ----------------------------- © Grubas
Nick: Дети Дети в такси - это вторая по величине "жопа" после пьяных баб. Редкий ребёнок, сев в машину, забудет показать насколько он активен и развит. И что интересно, с папами, обычно, ездят спокойные уравновешенные дети, с мамами же мерзкие негодяи. При посадке детей надо внимательно следить за тем, чтобы они не жевали жвачку, не ели мороженое и не пили какие-нибудь напитки, иначе всё это окажется на чехлах и ковриках. Если ребёнок ещё не умеет говорить, то обязательно начнёт плакать. И не просто плакать или хныкать, а орать, заглушая радио и рёв реактивных самолётов. Если же он уже говорящее существо, то водитель не избавится от прослушивания стихов и даже песен, но с такими логопедическими огрехами и фальшью, что хочется застрелиться. Если же детей больше одного, то это Хиросима и Нагасаки! Сразу начинается выяснение лидерства, кто будет сидеть у окна и как долго. Определившийся лидер обязательно покажет другому лоху как открываются окна и двери. Если не сломают ручки, то это огромное счастье. А как прекрасно отвлекает от управления машиной постоянная возня и мелкие потасовки на заднем сиденьи, Вы б только знали!!! Одна очень миленькая красивая девочка лет семи в нарядном платьице и с огромными бантами, закрывающими задний обзор, почему-то решила громко крикнуть мне прямо в ухо букву "ААААААА"!!!! Не знаю, может кто-то до этого так её напугал и она решила проверить испугается ли дядя-таксист? Дяденька, конечно же, испугался, остановил машину и мама очень долго уговаривала трусливого таксиста всё-таки отвезти их до дома. Правда, при расчёте дяденька даже и не подумал отдавать 50 рублей сдачи, а мама, чувствуя вину за дочу, и не настаивала. Каждый родитель очень переживает за своё чадо, поэтому садясь в такси в жаркий летний день, просит сразу же закрыть все окна, чтоб, не дай бог, их ребетёночка не продуло. И их не вразумляет предупреждение о том, что мы можем просто задохнуться в этом аду. А бедное дитятко, через 10 минут поездки в пекле салона, начинает блевать, наказывая мамашу за трогательную заботу на 500 рублей. Пассажир с ребёнком - это хорошая возможность отказаться от заказа, если он по каким-то причинам не выгоден. Ну, не хочу я тащиться через километровые пробки в центре за 80 рублей, да еще с непредсказуемым извергом в машине. Спрашиваю мамашу: - Вы знаете, что ребёнку положено кресло? Большинство, конечно же, впервые об этом слышат, но некоторые, особо продвинутые, начинают хвастаться своей юридической грамотностью и заявляют: - А вы обязаны иметь в машине кресло! Приходиться объяснять, что я никому ничего не обязан и что кресло безопасности подбирается индивидуально для каждого ребёнка в зависимости от его возраста и веса. И что в кресло для годовалого малыша невозможно посадить 10 летнего "кабанчика" и что кресла делятся, примерно, на 4 категории, а если детей будет в машине трое, то покупать и возить мне надо будет аж 12 кресел. И где я их буду складировать и зачем мне это надо? А теперь хорошенько подумайте, ведь купили же Вы коляску, чтобы катать ребёнка, кроватку, чтобы он спал, так теперь ещё надо будет купить кресло для поездок в машине. А я не хочу рисковать штрафом ради Вашей экономии. Догадливые мамаши предлагают компенсировать риск штрафа стольником на шампанское и мы благополучно едем, недогадливые остаются ждать другую машину или идут на общественный транспорт. Попавшие в подобную ситуацию родители, в следующий раз указывают в заказе, что с ними едет ребёнок и потом долго-долго ждут машину. Иногда, если надо, допустим, выехать из глухого района, я всё-таки сажу пассажиров с детьми. Вот и в тот раз, мелкий пацанёнок, лет шести от роду, шустро юркнул за мою спину, а пьяная мамаша расположилась в правом углу заднего сидения. После уточнения адреса назначения она достала телефон и началась великосветская беседа. О чём говорила её подруга я, конечно же, не слышал, но зато надолго запомнил фразы моей пассажирки. Их было всего три: "Аня, я не одинокая, я - свободная женщина!" "Аня, мы с тобой свободные женщины!" И самая её любимая: "Аня, блять, я в шоке. Он, конечно, пидарас!", которую она говорила каждую минуту. Когда в машине дети, я всегда чувствую себя сковано и ожидаю какой-нибудь подлянки. В этот раз, вроде, ничего не предвещало беды. Мамаша - трындит, киндер что-то сопит сзади, я слежу за дорогой. Вдруг чувствую, как мне в спину начинают упираться ноги гадёныша. Я спокойно прошу: - Мальчик, убери ноги. На несколько секунд давление ослабевает, но потом увеличивается с новой силой. Прошу уже мамашу: - Женщина, скажите мальчику, чтобы он убрал ноги. Она, не прекращая разговора: - Аня, блять, я в шоке. Он, конечно, пидарас! ПАША, убери ноги!!! Паша убирает ноги ровно на 5 секунд, а потом ещё сильнее пытается выдавить меня на капот. Я повышаю голос: - ПАША, убери ноги от кресла!!! Через секунду резкий удар ногами мне в спину. Это так он попросил меня заткнуться. Как раз остановились на светофоре, жду злёный сигнал, оборачиваюсь и, глядя в глаза выродку, говорю зловещим шёпотом, разделяя слова: - Слушай, ссучёныш, если ты сейчас же не уберёшь ноги от моего кресла, то я достану из багажника топор и отрубли их тебе по самую жопу! Мамаша увлечена беседой: - Аня, блять, я в шоке. Он, конечно, пидарас! Паша оказался сообразительным мальчиком и до конца поездки больше не доставал меня своими ногами. Когда пришло время расчёта, тётка сказала: - Аня, блять, я в шоке. Он, конечно, пидарас! Сколько я Вам должна? Заказ был на соточку, но я прикинув моральнй ущерб, сказал: - Двести. Рассчитавшись, она вышла. Паша же вылетел пулей. Оттирая чехол от следов Пашиных сандалий, я думал, ну почему я скотина такая, не люблю чужих детей, а только своих? -------------------------------- © Ванька Иванофф
Nick: На задней парте... Однажды на школьном уроке я заснул. Удивительного в этом ничего не было. Вот вы, если бы бухали всю ночь напролет на днюхе у Верки из параллельного класса, то тоже бы заснули. Мало того что там все бухали, так еще и и трахали эту Верку на кухне. Кухня была маленькой. Верка – большой. Желающих много. Водки и пива тоже. Около десяти вечера Верка сказала, что не намерена в шестнадцать лет ходить в старых девах и отдастся первому встречному. Около одиннадцати из первых встречных выстроилась небольшая очередь. Я был в этой очереди, где-то четвертым. Когда я наконец то попал в ее крепкие объятия, то Верка была уже опытной женщиной. Настолько опытной, что выйдя из кухни я, покурив, занял очередь еще раз. Потом еще/…Именно поэтому на первом же уроке, я заснул под монотонное бухтение химички, рассказывающей об тонкостях синтеза высокомолекулярных соединений. — Гарпер! Гарпер, ты совсем обнаглел, скотина? Я открыл глаза и увидел перед собой сиськи. — Быстро встал и повторил, что я только что сказала. – проорали сиськи — Не кричите на меня, Говорящие Сиськи – пробормотал я и тут же выхватил подачу в голову, от которой мозг просветлел, а сон съебался в небытие. У Зинаиды Степановны была крепкая рука, а удар она оттачивала все годы замужества на учителе физкультуры и своем муже. Первый частенько пытался затащить ее в спортзал на предмет показать свое мастерство на новых тренажерах. Зинаида Степановна была не прочь посмотреть, как он прыгает через козла или крутит сальто на турнике, но когда физрук попытался поставить ее раком и использовать как спортивный снаряд, она взбунтовалась, и Геннадий Регондович огреб подвернувшейся под руку теннисной ракетой по ебалу. Он потом еще очень долго радовался, что прибрал накануне все гири и гантели в подсобку. Второй же, ее муж, получал просто по своему статусу. Ну и по морде тоже. — Иди к доске и расскажи нам хоть что-нибудь. Но только это «что-нибудь» пусть будет из области химии, а не из твоих снов. Ну, из области химии я знал что-то про Менделеева. Знал, что он был бухарь и не дурак поспать и именно во сне придумал свою таблицу, которая висела в кабинете. Там было много клеточек и неизвестных мне символов. В пустых ячейках мы с Саней из 9-А тщательно написали слова «Хуй», «Жопа» и длинное, но непонятное слово «Пидорас». Последнее пришлось растянуть аж на целый период. Почему то Зинаида Степановна не оценила наше открытие, тянувшее как минимум на Нобелевскую премию и вместо нее, то есть премии, вызвала в школу наших родителей. Пришли отцы. Невыспавшиеся и злые, потому что оба только что приехали с неудавшейся рыбалки. Ни не словили ни чего, еcли не считать триппер, пойманный Саниным батей. Так себе уловчик – не ухи сварить, не пожарить. Хотя дядя Леша и говорил, что если об этой «рыбке» узнает Санина мама, то ему придется до конца жизни жарить только яйца. В том числе и свои. Предки сурово посмотрели на предъявленную таблицу. Потом на Зинаиду Степановну. Потом их взгляды смягчились. Еще бы. У любого мужика смягчится взгляд при виде буферов Зинаиды. Выписали нам по подзатыльнику и пообещали, что вломят хороших люлей дома. Сане было проще. Он знал тайну ночной рыбалки и умело шантажируя отца, легко избежал наказания. Я же выхватил полный комплект в виде резинового шланга по спине, звукового сопровождения и запрета гулять в течении двух недель. Кроме знаний о бородатом химике, которого половина класса путала с Карлом Марксом, я слышал про Ломоносова, съебавшегося из дома, припершегося в Москву пешком по снегам и сугробам. и прославившегося на всех поприщах науки. Судя по фильму про неугомонного ученого, он также пользовался не хилым успехом у баб. А хули. Земля поморская хлюпиков отбраковывала сразу. Все это я поведал стоя у доски и почему то получил за свои знания жирный кол. Наверное Зинаиде Степановне не понравился вывод, сделанный мной. Я сказал, что для того чтобы стать великим ученым надо бухать, спать до обеда и свалить из дома, как мой старший брат. Вот спрашивается, почему у нас такие двойные стандарты в образовании? Менделеева и Ломоносова, носящих длинные волосы и ведущих асоциальный образ жизни все называют Гениями, а моего брата – панком и бродягой. Несправедливо. Зинаида Степановна, вообще была несправедлива ко мне. Не знаю, чем я ей не угодил? Может быть, ее расстроил тот случай, когда я плеснул ей в чай немножко фенолфталеина. Так я ведь чисто с познавательными целями. Кто же знал, что после такого коктейля она будет срать как лошадь Буденного при штурме Перекопа. Нашей уборщице мой эксперимент тоже не пришелся по вкусу. А уж как он не понравился сантехникам, пробивающим засраный толчок в течении трех часов, я просто умолчу. А может тот случай с прожженным платьем на жопе запал ей в душу. Хотя многие одобрили новые веяния экспериментальной моды. Трудовик, так тот вообще сказал, что ставит мне годовую пятерку, а если я смогу сделать такую же дырку на Зининой кофте в области ее бюста, то он вообще освободит меня от занятий по труду. Я решил ограничиться пятеркой, потому что мне нравились его уроки. На них мы не только осваивали азы строгания и сверления, а и обогащались новым лексиконом диаматических выражений и знаниями теории половых отношений между различными родственниками и предметами окружающей обстановки. Куда там учительнице биологии и анатомии, краснеющей при слове фаллос и падающей в обморок от словосочетания «половое созревание». Даже не знаю, каким образом она умудрилась родить двух дочерей, одна из которых успешно перееблась с половиной города, а вторая, поддавшись новым веяниям, съебалась с каким-то нигером в дальние страны. Учитель географии, по просьбе анатомички, долго искал на карте страну нынешнего пребывания ее младшенькой, но так и не нашел. За полгода она переименовывалась четыре раза и сменила восемь правительств и конституционных строев. Потом, в программе «Время», в видеообзоре международных событий, кажется мелькнуло знакомое лицо блудной дочери. На голове у нее была корона из слоновьих бивней, а на шее ожерелье из зубов членов предыдущего кабинета министров. Грудь украшали сами члены членов. Именно — «Украшали». Так мечтательно, вздохнув, говорила учительница литературы. Она давно забила на ларинские страсти и джульетовские страдания и в тайне мечтала чтобы ее жестко отъебал военрук в школьном тире. Фантазии рисовали миллитари-секс с применением учебных пособий из противогаза, мелкокалиберной винтовки и макета гаубицы времен второй мировой. Но имидж культурной девушки заставлял ее страдать от нереализованных фантазий. Самому же военруку были глубоко похуй ее страдания, по причине полной импотенции, образовавшейся после службы около высокочастотных локаторов ПВО. Он безуспешно лечился от своего недуга лет семь, но ни официальная медицина в виде медсестры Танечки, ни неофициальная в лице потомственного шамана Анатолия ему не помогала. Дорогие таблетки импортного «Сиалиса» и не менее дорогие порошки из зуба сдохшего во время ледникового периода Дракона Кардоуса стоили ему всей зарплаты, но не приносили давно забытого ощущения стоящего члена…. Школа жила своей жизнью. Я жил своей. Эти люди пытались научить меня чему-то светлому и хорошему. Я упорно сопротивлялся. Наверное, все таки, у них что-то получилось. Надо спросить у Сисек…Тьфу бля….У Зинаиды Степановны…Она умная. Она все знает…. ----------------------------- © Гарпер
Nick: Афганистан Вот с чем пришёл Иван Ильич к своему шестидесятилетию: поселковые собаки его ненавидели, жена с каждым годом становилась всё более похожей на режиссёра Эльдара Рязанова, а сын лежал на кладбище, за которым Иван Ильич и сливал фекальные воды. На похоронах сына жена Ивана Ильича спрыгнула в могилу; её с трудом вытащили оттуда, и с не меньшим трудом оформили в местную психбольницу. Закончилась первая чеченская война, и в палатах было много живых ровесников мёртвого сына. Ночью они кричали. Сын никогда не кричал по ночам. Он просыпался, стоя у стены, с разбитыми и окровавленными кулаками и стиснутыми зубами. Жена разжимала зубы, Иван Ильич разжимал кулаки. Крики ровесников сына огранили и отшлифовали безумие жены, и через две недели Иван Ильич забрал её, безупречно сумасшедшую. Он приехал за ней на своей ассенизационной машине. В записных книжках клиентов Иван Ильич значился как «Говносос». Едва ли в посёлке нашёлся бы человек, сумевший правильно написать «Ассенизатор». Да это и не было нужно. Иван Ильич привык к дерьму. Привык к запаху сливных ям, к бесновавшимся цепным псам, к использованным презервативам, к тампонам, к окуркам, к мёртвым котятам, кружащимся в водовороте. Привык к дерьму. Это была работа, и она кормила его и жену, что уже пятнадцать лет не выходила из дома, даже к сыну на могилу, в которую когда-то спрыгнула, на кладбище, за которым сливал фекальные воды Иван Ильич. Он не помнил лиц клиентов, не помнил их имён. Сориентироваться по номерам домов было невозможно, их просто не было. Люди водили за нос газовые службы, водоканал, и горсвет. Исправно они платили только Ивану Ильичу. Людям не нравилось, когда дерьмо вытекало наружу. Они звонили Ивану Ильичу и говорили так: «Бетонные кольца, возле свалки», или «Цистерна, за вино-водочным», или«Покрышки от „МАЗА“, около школы». Иван Ильич никому не отказывал. Он приезжал, откидывал люк, включал насос и опускал рукав в яму. Он смотрел, как убывала вода. О чём он думал? Ни о чём. Вечером Иван Ильич возвращался домой и ставил машину во дворе. Он доставал из кармана смятые червонцы, полтинники и сотки и убирал их в сервант. Жена лежала на кровати, смотрела в потолок и шевелила губами. Она давно уже не узнавала мужа, а Иван Ильич перестал узнавать жену. Они жили в разных комнатах. Перед сном Иван Ильич выходил во двор и кормил собаку. Это была единственная собака, любившая Ивана Ильича. Настал день, многое изменивший. Иван Ильич закончил смену и уже подъезжал к дому, как вдруг из-за придорожных кустов, прямо под колёса выбежал полуголый ребёнок и замахал руками. Иван Ильич затормозил и покосился на монтировку. Из кустов выходили люди — в засаде сидели цыганки с детьми. Иван Ильич вылез из кабины. Одна из цыганок задрала подол, присела возле колеса и помочилась. Дети окружили машину. Один забрался на цистерну и сидел там, болтая ногами. Тот, что остановил машину, угукал в жерло рукава. Девочка, лет пяти, тянула за крылья полумёртвого голубя, и всё приговаривала: «Чёрный плащ, чёрный плащ!». Три или четыре цыганки продолжали спор, очевидно, начатый ранее в кустах, и не обращали никакого внимания на Ивана Ильича. Та, что мочилась на колесо, встала, одёрнула подол юбки, подошла к Ивану Ильичу, взяла его за руку, посмотрела в глаза и спросила: — Пустой? — Пустой, — ответил Иван Ильич. — Поехали. Иван Ильич сел в кабину, рядом села цыганка. Иван Ильич завёл машину и спросил: — А эти как же? — За них не беспокойся, — ответила цыганка. Иван Ильич посмотрел в зеркало: вся ватага разместилась на цистерне. «Взять на броню» — вдруг вспомнил слова сына Иван Ильич и нажал на газ. На обочине трепетал голубь с оторванными крыльями. Потом он умер. Иван Ильич въезжал в цыганский посёлок. Он не был здесь со времён молодости, когда они бились районами. Цыган невозможно было сломать, хотя их и было меньше. Он видел всё тех же цыган, без грамма жира, с голыми торсами. Иван Ильич знал, что от них по-прежнему пахнет собаками, извалявшимися в золе, и они, как и прежде, неистребимы. В их домах подчас не было электричества и газа, а во дворах, кроме лебеды, ничего не росло. У их никогда не унывающих детей не было игрушек, а женщины не мылись годами, но в посёлке, как и сорок лет назад, бурлила жизнь. И, как прежде, не было видно ни одной лошади. Перед поворотом, у обочины, два молодых цыгана рубили топорами холодильник. — Налево, — сказала цыганка. Они подъезжали к особняку Барона. К нему вела липовая аллея, и Иван Ильич увидел прячущихся за деревьями людей. Парней, девушек, совсем ещё детей. Это были не цыгане. «Зачем они здесь?» — подумал Иван Ильич. Он остановил машину у огромных кованых ворот. Два мраморных дракона на колоннах смотрели в небо. Под тем, что был слева, стоял милицейский «УАЗик». Из него вышел лейтенант со автоматом наперевес и подошёл к машине. — Кто такой? — спросил он. — Говносос, — ответила цыганка. — Вижу, что не пивовоз, блять. Ты заезжай, остальные кыш! Ворота раскрылись и Иван Ильич заехал внутрь. Двор, размером с теннисный корт, был устлан коврами. Из будки, стоявшей рядом с крыльцом, вылезла кавказская овчарка. Она лениво подошла к машине, встала на задние лапы и через боковое стекло уставилась на Ивана Ильича. Иван Ильич смотрел на особняк: сквозь стёкла было видно, как с четвёртого этажа спускался лифт. Наконец двери дома распахнулись и Барон явил себя. — Хысь! — позвал он собаку. Овчарка подошла к нему и легла у ног. Иван Ильич вылез из кабины. Барон подошёл к нему вплотную, бородой вперёд, чуть не воткнул её в лицо. — Не обижали тебя, Ванька? — спросил он. От него пахло коньяком и копчёной колбасой. — А что нужно-то? — глухо спросил Иван Ильич. — Сосать, нужно сосать! — засмеялся Барон. Из дома выбежали два цыганёнка и сдвинули в сторону будку. Под ней оказался люк. — Соси, Ваня! Денег дам, не бойся. А то мой говносос в аварию попал, чтоб он сдох. Иван Ильич поднял крышку, опустил рукав в яму, и включил насос. Он не смотрел вниз, не хотелось смотреть на цыганское дерьмо. Иван Ильич смотрел в будку. Он смотрел не отрываясь. В будке, в которой можно было комфортно устроиться простой русской семье с ребёнком, лежал военный бушлат. Вернее, это был труп бушлата — невероятно истрёпанный, полусгнивший. Иван Ильич видел подкладку внутреннего кармана, на ней хлоркой были выведены цифры — 0557826. Цистерна заполнялась. Иван Ильич твердил про себя — «ноль пять пять семь восемь два шесть». Барон стоял у края ямы и сплёвывал в неё. Наконец яма опустела. Иван Ильич свернул рукав и выключил насос. — Ты торчишь, Ванька? — спросил Барон. Иван Ильич молчал. — Дорогуша нужна? — продолжал Барон. — С вас триста рублей, — сказал Иван Ильич. — Тебе двести хватит. И забудь, что здесь был. Перед поворотом Иван Ильич смял два стольника, выбросил их в окошко и обнаружил, что из кабины пропали монтировка, сигареты и иконка святой Варвары. Иван Ильич стоял перед сервантом и держал в руках военный билет сына. Зачем тебе это нужно, старик? Жизнь не удалась. И подходила к концу. Голова стала совсем седой, волосы лезли из неположенных мест. Ни детей, ни внуков. Зачем тебе это нужно? Он раскрыл военник. АН №0557826 И Иван Ильич перестал отвечать на телефонные звонки. Ему, впрочем, быстро нашли замену и забыли о нём на следующий день. Может, забухал старик, может, умер. Кто его знает. А Иван Ильич колесил на своей ассенизационной машине вдали от родного посёлка. Чтобы не вызывать подозрений, он закупал бензин малыми партиями, на разных заправках. Иван Ильич приобрёл четыре двухсотлитровые бочки и десять ящиков гвоздей. Через неделю деньги закончились, а бочки были полны. В воскресенье Иван Ильич откачал свою собственную яму и слил фекальные воды за кладбищем. Сколько раз он проделывал это? Сегодня последний. Дома Иван Ильич открыл верхний лючок и ссыпал в цистерну десять ящиков гвоздей, один за другим. Он перекантовал бочки к яме и вылил в неё весь бензин, восемьсот литров. Опустил рукав и включил насос. Яма опустела. Иван Ильич положил в кабину трёхлитровую канистру с бензином и зажигалку. Он освободил собаку. Цепь, на которой она сидела, Иван Ильич приладил к цистерне, в качестве заземления. Собака не знала, что делать с этой свободой, не хотела уходить. — Дело твоё, — сказал Иван Ильич и зашёл в дом. Он приблизился к спящей жене. Когда-то он целовал пальцы на её ногах. Или этого всего не было? Он взял подушку, положил её на лицо жены и изо всех сил прижал. Жена давно перестала биться, а Иван Ильич не мог разжать кулаки, не мог разжать зубы. Он услышал стон и понял, что это стонет он сам. С трудом оторвал руки от подушки и подошёл к зеркалу. Пальцами он разжал зубы. Левый глаз почему-то не открывался. Сердце нестерпимо кололо. Нужно было торопиться. Иван Ильич сел в машину и медленно тронулся в сторону цыганского посёлка. Взади звенела цепь. За ней, такой родной и привычной, бежала собака. Сына Ивана Ильича нашёл пастух, случайно. В камышах, недалеко от цыганского посёлка лежал труп, раздетый догола, с отрезанными пальцами, сломанной грудной клеткой, выколотыми глазами. В задний проход был забит ручной стартёр от «ЗИЛа». Убийц не нашли. Да их и не искали. После Чечни сын стал сходить с ума. Он не мог сменить военную форму на гражданскую, избегал открытых пространств. Каждый вечер он затевал драки, не важно с кем, не важно за что. Он пил спирт, самогон, одеколон, стеклоочистители. И никому никогда не рассказывал о войне. Однажды он привёл в дом местную шлюху — Верку Конкретную. И в первую же ночь Иван Ильич увидел, как она, закусив ладонь, воет от ужаса, глядя на то, как сын молотил кулаками стену — с закрытыми глазами, беззвучно. Он служил в разведке. Ни Иван Ильич, ни его жена не знали, что делать. Как можно перевоспитать человека видевшего смерть и сеявшего смерть? И смерть пришла к нему. Иван Ильич остановился перед липовой аллеей. До особняка было чуть более ста метров. Наркоманы равнодушно смотрели на машину. Иван Ильич открыл канистру и полил бензином сиденья и пол. Нажал на газ и щёлкнул зажигалкой. Машина понеслась вперёд, набирая скорость. Из окошек вырывалось пламя, в капоте что-то застучало. У Ивана Ильича сгорели волосы, начала лопаться кожа. У «УАЗика» стоял человек и безуспешно пытался передёрнуть затвор автомата. Кованые ворота разлетелись в стороны. Из глубины двора выбежала овчарка; завизжала, пропала под колёсами. В стремительно приближающихся окнах метались испуганные лица. Иван Ильич закричал. ---------------------------------- © Абдурахман Попов
bla_: Привык к запаху ... , к тампонам ...Что-то в афганские времена вряд ли тампоны были. Но это так, к слову. Ты уж такую безнадёгу того, на этого, пропускай по возможности Итак невесело...
Nick: bla_ пишет: Итак невесело... Невесёлая история, да ... Но, чёт, зацепила ...
полная версия страницы